Игольное ушко

Лицо мальчика тут же приняло угрюмое и злое выражение, а Люси в очередной раз отметила, до чего он похож в этом смысле на отца. Оба были смуглые, черноволосые и обладали одинаковой манерой мгновенно становиться отчужденными, если им что-то не нравилось. Но зато Джо очень часто смеялся – слава Богу, хоть что-то унаследовал и по материнской линии!

Сын принял ее упрек за раздражение и тут же сказал:

– Прости меня, пожалуйста.

Она отмыла ему руки в кухонной раковине, а потом убрала остатки завтрака со стола, не переставая думать о незнакомце наверху. Теперь, когда первоначальный кризис миновал и стало ясно, что он не умрет, Люси просто разбирало любопытство. Кто он такой? Откуда? Как умудрился попасть в такой шторм? Есть ли у него семья? Почему у человека в одежде пролетария руки чиновника? Откуда такой правильный английский с интонациями графств? Все это очень интересовало ее.

Потом у нее мелькнула мысль, что если бы она жила в другом месте, то оказалась бы не готова принять неожиданное появление постороннего человека с такой охотой. Ведь он вполне мог быть дезертиром или преступником, а то и беглым военнопленным. Однако человек, обитающий на таком острове, как их, совершенно забывал, что люди бывают не только желанной компанией, но и могут представлять угрозу. Радость от того, что она увидела новое лицо, делала любые подозрения проявлением неблагодарности. И быть может (хотя ей самой эта мысль стала крайне неприятна), именно она имела основания приветствовать появление здесь привлекательного мужчины… Впрочем, она тут же выбросила эту идею из головы.

Глупости все это. Он был настолько изможден и болен, что никак не мог представлять опасности для окружающих. Даже на материке разве отказался бы кто-нибудь принять его под свой кров – измученного и почти лишившегося сознания? Когда ему станет лучше, они обо всем его расспросят, и если рассказ о том, как его сюда занесло, покажется неправдоподобным, они всегда смогут сообщить о нем по рации из коттеджа Тома.

Закончив мыть посуду, она тихо поднялась наверх, чтобы взглянуть на него. Он спал лицом к двери, но стоило ей заглянуть, мгновенно открыл глаза. И снова на какую-то долю секунды в них промелькнул страх.

– Все в порядке, – шепнула ему Люси. – Просто зашла вас проведать.

Не промолвив ни слова в ответ, он опять закрыл глаза.

Люси спустилась вниз. Надев плащ и высокие резиновые сапоги и нарядив таким же образом и Джо, она отправилась с ним на прогулку. Дождь все еще лил как из ведра, да и ветер не хотел униматься. Она бросила взгляд на крышу: так и есть – местами черепица отвалилась. Развернувшись против ветра и наклонившись вперед, они направились к вершине скалы.

При этом она крепко держала Джо за руку – такого малыша запросто мог подхватить особенно мощный порыв. И уже через две минуты она пожалела, что не осталась дома. Дождь попадал и за воротники плащей, и в сапоги. Джо, должно быть, тоже моментально промок, но теперь, когда это уже случилось, ничто не мешало им задержаться снаружи еще ненадолго. Люси хотелось спуститься к пляжу.

Однако стоило ей лишь подойти к началу мостков, как она поняла: это невозможно. Узкий деревянный настил выглядел скользким от дождя, а на таком ветру она легко потеряла бы равновесие и упала на берег с высоты в шестьдесят футов. Пришлось удовлетвориться осмотром сверху.

Зрелище потрясало.

Широкие волны, каждая высотой с небольшой дом, быстро катились вперед, почти наталкиваясь друг на друга. Обрушиваясь на берег, они вздымались еще выше, их гребни образовывали подобие вопросительных знаков, а потом с яростью врезались в скалу. Брызги долетали до самой вершины, заставляя Люси поспешно пятиться, а Джо – визжать от восторга. Но крики и радостный смех сына она слышала только потому, что он запрыгнул ей на руки и вопил практически в ухо. Все остальные звуки полностью тонули в грохоте волн и шуме ветра.

Странное наслаждение ощущала она сейчас – наблюдать за безумствами природы, стоя практически на краю скалы, сознавая себя и в опасности, и неуязвимой в одно и то же время, поеживаясь от холода и покрываясь потом от страха. Это было нечто необычайное, чего ей так не хватало в жизни.

Чуть тревожась, как бы Джо не подхватил простуду, она собралась возвращаться, когда вдруг заметила лодку. Однако то, что увидела Люси, трудно было назвать лодкой в полном смысле слова, это и оказалось самым шокирующим. От судна остались лишь относительно крупные обломки палубы и киля. Их раскидало по камням у подножия скалы, как высыпавшиеся из коробка спички. Люси догадалась, что прежде это была достаточно крупная шхуна. Ею в принципе мог управлять один человек, но лишь с огромным трудом. А урон, нанесенный ей стихией, оказался поистине страшным. Невозможно было разглядеть и двух ее мало-мальски существенных частей, которые все еще оставались бы соединенными вместе.

Боже всемогущий! Как же удалось незнакомцу выбраться из нее живым?