Игольное ушко

– Куки, – объявила невидимка, – встань на место Зефи. Знаю, ты добрая мопсиха, помню, как спасла всех, став злым драконом[2]. И в лес завижадов ты попала не из-за своей зависти или жадности, а потому, что хотела спасти тех, кого мухи уносили. Совершала ли ты плохие поступки?

Куки горестно вздохнула:

– Обидчивая я! Скажет мама: «Куканечка, отойди от плиты, не путайся под лапами, мне надо горячий противень с пирожками вынуть». Я убегу в свою комнату, начну думать: «Муля дочь не любит, прогнала, разговаривала сердито». Потом успокоюсь, пойму: мама обо мне заботится, боится, что я обожгусь. Очень стыдно становится, несусь к Муле, целую ее, обнимаю. Но порой могу несколько дней дуться.

– Постарайся победить свою обидчивость, – пожелала невидимка, – обними Иглу.

Через короткое мгновение Куки очутилась рядом с Зефиркой.

Вслед за ней с той стороны защитной невидимой стены друг за другом оказались Мафи и Жози.

– Я снова выгляжу как прежде! Ура! – ликовала самая младшая сестра.

Поручитель

– Леон, – прогремел голос, который теперь по силе звука мог сравниться с грохотом водопада.

– Здесь, – прошептал кот. – Пожалуйста, не задавай мне вопросов.

– Я не собиралась это делать, – чуть тише проговорила невидимая собеседница. – Наверное, понимаешь, что ты не имеешь даже самого крохотного шанса на выход из леса завижадов.

Леон кивнул.

– Почему тогда ты привел сюда Жози, Куки, Соню, Зефирку, Мафи и Нинон? – удивился голос.

– Не знаю, – честно ответил кот, – наверное, завижад во мне начал тихо умирать. На днях я наконец-то получил бригаду строителей, так ждал этого, в мечтах сто домов построил, радовался: все мне завидовать станут. А увидел их… И пожалел, отвел к Игле, решил: если у новичков хоть один хороший поступок найдется, хоть крошечная добрая мысль, их отпустят. Соню я не узнал, то, что она моя дочь, понял лишь тогда, когда в кота превратился.

– Почему сам раньше не приходил к Игле? – осведомился голос.

– А смысл? – вздохнул Леон.

– Я помогаю каждому, но при условии, что найду в нем искру добра и любви, – объяснила невидимая собеседница. – Подойди к Игле.

– Нет, нет, – испугался Леон.

– Подойди, – повторила невидимка, – делай добро руками. Не можешь? Делай добро словами. Не можешь? Делай добро в своих мыслях. Одна капля добра уничтожает море зла. Встань рядом с Иглой.

Леон бросился вперед и тут же остановился.

– А моя дочь? Без нее с места не сдвинусь.

– Папочка, сделай то, что тебе сказали, – попросила Соня. – Есть ситуации, когда каждый должен сам ответить за свои поступки.

Леон кивнул и через минуту оказался по ту сторону защитной невидимой стены.

– Нинон, – объявил голос.

Лабрадориха без приглашения подошла к Игле.

– Давай включай ее.

– Отойди, – сурово велела невидимка.

– Я хочу домой, – топнула собачка, – тебе заплатят!

Раздался веселый смех.

– Я не продаюсь.

– Всех можно купить, – заявила Нинон, схватилась за Иглу и взвизгнула: – Ой! Больно.

– Тебе не выйти отсюда, – объяснила невидимая собеседница. – Ты останешься в лесу.

– Папа даст много золотых монеток, – уже не так уверенно сообщила лабрадориха. – Много! Очень! Миллион!

– В лесу завижадов денег нет! – напомнила невидимка.

– Да почему? – закричала Нинон.

Раздался тяжелый вздох.

– Там живут беспредельно жадные существа. Если разрешить деньги, они поубивают друг друга. Нет, для таких особей лучше простой обмен. Им приходится упорно трудиться, чтобы построить себе дом. Завижады самозабвенно ленивы.

– Не хочу тут оставаться, – запаниковала Нинон. – Возьми кулон и выпусти меня. Деньги могут все! Получишь за украшение горы золотых.

– Нет, – отрезал голос, – ни за какие монеты не купить доброту, сострадание, настоящую любовь окружающих, знания, умение себя вести, уважение к старшим, заботу о малышах. Соня, возьмись за Иглу.

– Ты выпускаешь нищую кошку в страшном платье, а меня оставляешь в этом жутком месте? – впала в истерику Нинон и начала повторять: – Папа даст миллион, папа даст миллион, папа даст миллион…

Соня приблизилась к лабрадорихе:

– Нинон, в этой ситуации деньги бесполезны.

– Даже миллион? – всхлипнула собачка.

Соня кивнула.

– Я могу все купить, – прошептала капризница.

– Нет, – возразила кошка, – ты способна приобрести вещи, но не чувства. Если ты кого-то любишь, а тебя в ответ нет, это больно?

– Да, – шепнула Нинон.

– Можешь кому-то отдать эту боль? Предложить другой кошке золотые монетки, чтобы она забрала это чувство себе? Страдала вместо тебя.

– Нет, – ответила Нинон.

– Твой папа способен купить за миллион умение шить у Зефирки? – продолжила Соня.

Лабрадориха еле слышно вымолвила:

– Нет!

– Можно купить диплом об окончании университета, но нельзя купить знания, – продолжила Соня, – можно купить звание мастера спорта по плаванию, но нельзя купить умение плавать быстрее всех, можно купить дом, но нельзя купить семью, в которой царит любовь. Самое главное в жизни за миллионы не приобрести, за деньги получишь многое, но счастье не купить. Мое платье, по твоему мнению, ужасно. И косметики у меня нет, и туфель новых, но я счастливая. А ты?