Игемон

Во всяком случае, товарищ Сталин предполагал перевести Лаврентия Павловича на хозяйственную работу по линии Совнаркома, поэтому и сделал заместителем председателя Совнаркома. Если бы не война, Берия непременно отошёл бы от дел НКВД, но фашистское вторжение перевернуло всё на свете. Пришлось снова объединять оба Наркомата и тянуть такой воз, что сейчас уже не верится в то, что Игемон успешно справлялся с непосильной задачей. Помнится, спать приходилось не больше двух часов, реже — по четыре часа и сон налетал мгновенно.

После войны стало немного легче, но всё равно присутствовало большое напряжение, потому что товарищ Сталин всё время бросал Берия на так называемые прорывы. А ежели справился один раз, то не жди, что дела отхлынут, как прибой или кошмарный сон. Всё в этом мире повторяется и это приходится учитывать. Хорошо, что рядом всегда была Нино, эта удивительная и нежная женщина, настоящая берегиня семейного очага. Лаврентий Павлович всегда был честен с женой с тех самых времён, когда она, краснея как спелая вишня, согласилась стать его женой. О, какая это была женщина! Мало того, что Нино легко угадывала мысли мужа, но она ещё владела даром мистического предвидения. Совсем недавно, работая в государственном архиве, она откопала пророчества монаха Авеля, где провидец упоминал Берию…

Правда ли это? Во всяком случае, Нино обещала показать Лаврентию Павловичу то, что ей удалось найти в недрах архива. Лаврентий Павлович и раньше слыхал о монахе Авеле, предсказавшем судьбу Государства Российского и смерть Государя Николая Александровича вместе с семьёй. Многие пророчества монаха действительно сбылись, и несчастному провидцу пришлось полжизни отсидеть в тюрьмах, ибо пророчества не были столь желанными для царствующей династии. Что Нино обладала таким же даром, как у несчастного монаха Авеля, Лаврентий Павлович ничуть не сомневался, хотя в молодости был ретивым скептиком. Но доказательным фактам пришлось непроизвольно поверить, поскольку его жена говорила такие вещи, против которых никакие материалистические догматы не выдерживали. Однажды она угадала даже то, что Лаврентий Павлович изменит супружескому долгу. Он пытался отнекиваться, говорил, что у него времени не хватает заниматься государственными делами, что уж тут про женщин говорить! Но однажды, как снег на голову, свалилась встреча с Лялей, то есть с Валентиной Дроздовой. Лаврентий Павлович не устоял перед искушением, но когда уже всё произошло, решил первым делом оповестить об этом жену, ибо считал, что ложь не принесёт ничего хорошего, ни в семью, ни в дела. Поэтому Берия выплеснул всё своей половине, пользуясь тем, что сын отлучился куда-то по важным мальчишеским делам. Нино, молча, стояла у окна кабинета мужа, а он мерил нервными шагами небольшое расстояние от дубового письменного стола, покрытого зелёным сукном, до входной двери.

— Ну, что ты молчишь? — вскинул хозяин кабинета глаза на свою половину. Взгляд его показался довольно странным, поскольку электрическая лампочка не горела, а полумрак комнаты создавал впечатление, будто за стёклами пенсне ничего нет. Вернее, есть, но это глаза не живого человека, а какого-то монстра.

— А что говорить? — подняла голову Нино. — Весь вопрос в том, что ты желаешь услышать: либо скандал, на основании которого ты попросишь развода, либо горючие слёзы обманутой женщины и покорное согласие с происходящим. Ни того, ни другого ты не получишь, Лаврентий. И развода не получишь. Вспомни, когда-то я предсказывала эту связь… ты не поверил… В действительности, всего можно было избежать, но для этого требуются усилия обоих членов семьи, а с твоей стороны ничего, никаких усилий не было. Поэтому всё произошло так, как произошло. Сейчас бросать Ляльку, что называется «на произвол судьбы» было бы подлостью, поэтому пускай переезжает в наш дом… У неё должен родиться ребёнок от тебя.

— Да, но откуда ты…

— От верблюда, — перебила мужа Нино. — Мне многое дано, но и спрашивают не мало.

— Кто? Кто спрашивает? — не мог понять Лаврентий Павлович.

Нино ничего не ответила, лишь многозначительно подняла глаза к небу.

После этого инцидента жизнь в семье Берии ничуть не изменилась. Хотя…

Нино никак внешне не показывала своё отношение к происходящему, даже помогала морганатической жене Лаврентия Павловича чем могла в женских вопросах. Публично ворчать пытался только сын Берии. Но его легко было понять: отец проявляет внимание не только к нему и маме, но чуть ли не законно приютил в доме чужую женщину, которая вскорости должна родить. И кем будет будущий ребёнок для сына Берии: братом? сестрой? Серго не хотел делить отца ни с кем, но так сложилась жизнь и он ничего поделать не мог.