If you try to break me, you will bleed (ЛП)

— Я сделаю это, — сказал голос, и все повернулись, чтобы увидеть как бастард Лорда Старка — Джон Сноу — шагнул вперёд.

Кара бы улыбнулась, если бы не была занята попыткой слиться в единое целое с гобеленами на стене.

— Джон, ты не… — начал Лорд Старк, только чтобы его прервала Леди Санса.

— О, отец, позволь ему, прошу! — Она повернулась к нему и посмотрела большими и умоляющими глазами, и Лорд Старк заметно поморщился.

— Нед, — сказала леди Кейтлин, — Он не может…

— Мама, я просто хочу…

— Я сделаю это, — сказал Сноу, выглядя почти на грани отчаяния.

У Лорда Робба, стоящего сзади, появилась улыбка, которая с каждым мгновением становилась все шире и шире.

Леди Санса схватила Джона за рукав. Она посмотрела на родителей, гордо подняв подбородок, а затем, разозленная, ушла, прихватив с собой Сноу.

Кара схватила первое, что попалось под руку, и побежала вслед за ними.

Ей потребовалось время, чтобы найти безопасное место, но, спрятавшись за гобеленом на втором этаже, она убедилась, что осталась одна и сдавленно засмеялась, пряча смех в рукаве.

Леди Санса была хорошей актрисой, и когда Джон Сноу сказал, что он будет ее рыцарем-защитником, она выглядела точно так же, как когда солгала своей матери из-за Кары. И Кара готова съесть медную кастрюлю, если это все не было хорошо продуманным представлением.

Молодец, подумала она. Все знали, что благородные дамы рискуют попасть в лапы какого-нибудь садиста, скрывающегося под маской Лорда. Синяки были уделом каждой женщины, от крестьянки до королевы. Если Леди Санса желала как-то это предотвратить, иметь человека, который защитит ее от побоев, она заслуживает этого, и Кара никогда не скажет ни одной живой душе, что все было подстроено.

***

— Сын, — сказал Нед, — ты не обязан это делать.

— Я знаю, — ответил Джон.

— Ты не понимаешь, во что ввязываешься. Стать рыцарем-защитником — означает стать им навсегда и нести огромную ответственность. Ты не можешь быть уверен, что твое решение не изменится.

Джон вспомнил длинные бледные пальцы Сансы и то, как она позволяла себе расслабиться, когда Джон или Робб входили в комнату. Он вспомнил, как она держала меч, выражение ее лица: дикая, необузданная ярость. Он вспомнил, как она сказала ему однажды: Королевская стража избивала меня.

— Я точно знаю, во что ввязываюсь, — твердо сказал он отцу. Достаточно твердо, чтобы испугать их обоих. — Я хотел облачиться в черное. Так какая разница? Там я клянусь перед чардревом, здесь я клянусь своей сестре. Я знаю, что выберу из двух, отец.

— Джон, — сказал он, — сынок. Все не так просто как кажется. Она не имела права просить тебя об этом, и…

— Мы уже говорили об этом! — Джон попытался закончить разговор. Его безумно злила вся эта ситуация. — Вчера после завтрака она сказала мне, что, если я захочу отказаться, она не будет препятствовать мне. Она сказала мне, что не хочет делать меня несчастным. Мы все обговорили и решили, что я принесу ей клятвы.

Санса правда сказала это. Она говорила это раньше, она говорила это и сейчас.

Все началось с того, что она не хотела, чтобы он стал частью Ночного Дозора. Когда он спросил, что же ему делать, она предложила стать ее рыцарем-защитником. Робб поддержал её.

Оставался лишь вопрос, как можно было это провернуть, и это было намного важнее для них. Суть в том, Санса его не заставляла, это было его решение, и все трое это знали.

— Если ты действительно этого хочешь, я не буду тебе мешать, — тихо сказал Нед после долгой паузы. — Но это будет долгая и одинокая жизнь, Джон. Та, которую я не хотел для тебя.

— Я буду рядом с моей сестрой, — ответил Джон. — Я буду рядом со своей семьей. Мне больше ничего не нужно.

Между ними повисла неловкая тишина. Отец Джона был несчастлив, а Леди Кейтлин, вероятно, была еще более несчастна, и он догадывался, что Арья, наверняка, злилась сильнее всех. Но Джон надеялся, что скоро все наладится, потому что он не отступится от своих слов.

— Это все, отец? — спросил он, как можно более вежливо.

Нед кивнул, вздохнув, и Джон ушел.

Были вещи, которые ему нужно было спланировать. Вещи, которые они должны были обсудить. Все трое.

Санса рассказала им о том, что произошло там. Он верил ей.

Как еще она могла знать имя последнего Таргариена?

Как еще она могла описать внешний вид Черного замка, или порядок наследования в Дорне, или описать красоту садов Тиреллов?

Джон сомневался поначалу, но теперь он был уверен, что Санса это не выдумала, и еще больше боялся того, что произойдет: она предсказала смерть для всех них.

Он покинул солярий отца, двигаясь резко и нервно. Санса догнала его, на губах играла улыбка, яркая, как восход солнца.

— Что он сказал?

— Что я не должен этого делать, — ответил он.

Санса остановилась, схватив его за локоть и заставив остановиться вместе с ней.

— Ты же знаешь, что это правда? — тихо спросила она. — Я не хочу, чтобы потом ты сожалел о поспешном решении.