Идущий впереди

Зазвенел звонок, и через две минуты лектор кончил говорить. Однако сидящие ближе к двери не бросались к выходу, подгоняемые, как обычно, заманчивой надеждой проскочить в коридор до начала баталии.

Стараясь как можно меньше шуметь, студенты столпились у закрытой двери. Снаружи доносились нетерпеливые голоса осаждающих.

В первые ряды встали наиболее рослые ребята. Дверь распахнулась, и вместо жалких одиночек на растерявшихся представителей второго потока ринулась мощная колонна. Осаждающие были тут же оттеснены и, выражаясь военными терминами, рассеяны по коридору. Не понявших ситуацию и застывших на месте с раскрытыми ртами вразумляли тетрадками по голове.

Победа была полная. Смеху на целый день. Девчонки радовались, что наконец-то проучили невеж. Ребята называли Нину «главнокомандующим», а Ратновский обещал достать ей генеральские погоны, для чего и ушел с последней лекции. Но вернулся он с двумя билетами в кинотеатр «Форум» на вечерний сеанс.

VIII. РАСПИСКА КРОВЬЮ

В этом переулке ветер всегда дул в лицо. Если прохожий вдруг поворачивал обратно, ветер тут же менял направление, и прохожему не становилось легче.

Был поздний час. В большинстве домов уже погасили свет, и люди видели седьмые сны, а просыпаясь, чтобы перевернуться на другой бок, с благодарностью вспоминали того далекого чудака, который первым стал строить каменные здания с теплыми комнатами.

Ветер, скучая в одиночестве, развлекался раскачиванием уличных фонарей и с интересом наблюдал, как светлые круги от них мечутся по черной мостовой. Впрочем, он не забывал свои обязанности и время от времени грохотал железными крышами, распахивал двери подъездов, настраивал на минорный лад водосточные трубы, стучался в окна.

Иногда он забивался в темные дворы и поджидал, не появится ли кто-нибудь.

И «кто-нибудь» появился.

Ветер очень обрадовался и кинулся обниматься. Человеку это не понравилось. Он фыркнул, закутался в плащ и повернулся к нему спиной. Ветер сначала остолбенел, смущенно притих, но потом, решив, что произошла ошибка и его приняли за кого-то другого, кинулся с другой стороны, да так, что чуть не совратил прохожего с пути истинного в лужу. Когда человек вторично показал ему спину, ветер озверел и задул с такой силой, что тот пригнулся и некоторое время не мог даже раскрыть глаза. Однако, придя в себя, человек стал решительно пробираться вперед, держась у стен домов. Разозленному ветру негде было разворачиваться, и он занялся тем, что причинял прохожему всякие мелкие гадости: он задирал полы его плаща, пробирался под куртку, сыпал куски штукатурки на волосы, лез в уши; потом, набрав горсть самой холодной воды с самой грязной крыши, «промывал» ему лицо.

Какая-то черная взъерошенная кошка обогнала прохожего и шмыгнула во двор. Человек последовал за ней.

Двор был узкий, стиснутый со всех сторон высокими стенами. Ветер, не решившись туда зайти, присел у подворотни и стал выжидать, что будет дальше.

Человек сделал несколько шагов, но тут черная кошка, притаившаяся у стены и поджидавшая его приближения, перебежала ему дорогу. Человек откинул со лба прилипшие волосы и выругался: «Черт возьми, трогательная встреча! Не хватает только, чтоб Ленька уже спал». Он прошел в глубь двора и поднял голову. На втором этаже он увидел единственное освещенное окно. Человек вложил четыре пальца в рот и два раза свистнул. Свет в окне погас и через секунду зажегся снова.

— Все в порядке, — облегченно вздохнул прохожий и зашел в подъезд.

…Небольшая комната тонула в полумраке. Настольная лампа лишь освещала стол и прикрепленную к нему маленькую форматку с чертежом.

Вошедший снял плащ и, потирая руки, проговорил:

— Ну и ветер!

Хозяин приподнял голову, вгляделся и сделал вид, что не узнал.

— Кто это? А-а, Виктор Михайлович Подгурский к нам пожаловали! За что вы нас так осчастливили?

— Есть разговор, — сумрачно ответил вошедший и сел на диванчик, в самый темный угол комнаты.

— Разговор? В час ночи? Странная словоохотливость. А, понимаю, наверно, опять какая-нибудь неприятная командировка к черту. Вы, говорят, часто там бываете. Обидно! Я-то думал, что скоро мне в розовом конверте пришлют приглашение присутствовать на бракосочетании девицы Истриной с Подг…

— Хватит, я по делу, серьезно.

— А я разве шучу? — удивился Ленька. — Я просто выражаю свой восторг, вызванный вашим появлением, Уж очень мило с вашей стороны неделями пропадать в этом Полу-цело, — словом, каком-то… актовом переулке, не заходя к товарищам и даже им не звоня. Как же? Виктор Михайлович — занятый человек: стоять для Нины в очереди за маслом, ходить за хлебом, мыть вместо нее посуду, штопать чулки. Ежели все это сопоставить с интеллигентными наклонностями последнего…

— Когда кончишь — свистни, а я пока вздремну. К тебе приходишь как к другу… Обидно.