Идущий в ночи

Проверив первый этаж, где располагались кабинет врача, смотровая комната и маленькая приемная, Диллон осторожно поднялся наверх по лестнице, проверяя на прочность каждую ступеньку прежде, чем наступить на псе. На втором этаже он обнаружил лишь пустую комнату, где когда-то жили доктор и его жена.

В следующем доме на той же стороне улицы располагалась аптека. К удивлению Диллона, она оказалась довольно уютным местечком. Прилавок окружала решетка, украшенная орнаментом в викторианском стиле, за ним стоял автомат из дутого стекла для продажи леденцов, однако мертвые насекомые внутри него разрушали иллюзию путешествия в прошлое. Впрочем, это была весьма милая вещичка, особенно если не обращать внимания на насекомых. Диллон представил себе, как давным-давно за этим прилавком стоял аптекарь, который продавал покупателям бесполезные снадобья или настойку лауданума[2]. На втором этаже, куда сначала не хотел подниматься, опасаясь прогнившего пола, он не нашел ничего интересного, как и в доме врача. Ни мебели, ни фотографий. Только три совершенно пустые комнаты.

Диллон пошел дальше. Прежде чем подойти к салуну, он обследовал еще четыре дома. В одном был магазин, в другом находился зубоврачебный кабинет. Кожаный стул с откидной спинкой был почти полностью изъеден червями или какими-то другими паразитами, но имел на удивление много сходства с современным креслом дантиста.

В третьем доме располагалось бюро похоронных услуг. Когда глаза Диллона привыкли к царившему внутри полумраку, он увидел, что, в отличие от остальных домов, здесь сохранилось почти все внутреннее убранство. Прямо у входа находился кабинет для приема клиентов, а позади — большое помещение, заполненное дешевыми гробами. В основном это были деревянные ящики без обшивки. Один из гробов был прислонен к стене, присмотревшись к нему повнимательнее, Диллон заметил на нем пятна, не исключено, что это была кровь. Диллон подумал, что в этом гробу могли выставлять труп какого-нибудь головореза, пойманного и расстрелянного за преступления. Наглядный пример в назидание остальным.

В последнем доме, стоявшем рядом с салуном, находился офис газеты. Вывеска потускнела, но на ней все еще можно было разобрать, что когда-то здесь выпускали «Индиго индепендент».

Впрочем, и здесь не осталось ничего, кроме сломанных столов и стульев-вертушек. Тщательно исследовав кучу мусора в углу, Диллон обнаружил разорванную холщовую шапочку, которую носили наборщики текстов.

Диллон был уверен, что газету печатали на проржавевшем печатном станке, стоявшем в конце комнаты. Диллон поднялся наверх и нашел там еще два кабинета; В одном из них на столе лежало несколько листков пожелтевшей бумаги, но, когда он дотронулся до них, они рассыпались прахом. Он напомнил себе, что нужно будет обязательно наведаться в местную библиотеку и проверить, не сохранились ли там последние выпуски газеты «Индиго индепендент».

Выглянув в окно, Диллон увидел выходившего из офиса шерифа Ринго. Он спустился вниз, чтобы встретиться с ним.

— Нашел что-нибудь? — окликнул он Ринго.

— Нет. А ты?

— Тоже ничего. Пойдем посмотрим, что там в салуне, — предложил Диллон.

Диллон шел впереди, Ринго следовал за ним. Было нечто зловещее в том, как позвякивали его шпоры за спиной.

— Столы для покера остались на месте, и стулья тоже, — сказал Ринго. — Смотри, обломки стульев все еще лежат у стены. Черт возьми, даже старое пианино сохранилось. Просто не верится.

Диллон прищурился, пытаясь представить, как выглядело это место полтора столетия назад.

Вдоль одной из стен тянулся бар. Там было несколько столов, а около стены — старое пианино. Напротив входа, и противоположном конце зала, располагалась маленькая сцена.

Лестница вела на второй этаж, вдоль которого тянулась галерея, но деревянные перила угрожающе покосились, а украшенные изящной резьбой столбы были сломаны или вовсе отсутствовали. Диллон подумал, что когда-то девушки из салуна занимались своим ремеслом в этих комнатах наверху. Разодетые в откровенные, вычурные наряды, они смотрели на собравшихся в баре золотоискателей и ковбоев и пытались отыскать среди них наименее отвратительных клиентов.

Или, по крайней мере, тех, кто был при деньгах.

Диллон снова посмотрел на стол для игры в покер. Ринго стоял около него с понурым видом, опустив голову.

— В тот раз мне не везло с картами, — сказал призрак. — Настоящее сражение развернулось между Джоном Вульфом и тем дурачком с Востока. Его звали Марк Дэйнисон.

На столе больше не было карт, лишь толстый слой песка из пустыни.

— Расскажи мне о том дне, — попросил Диллон. — Я слышал много историй, но ты видел все своими глазами, и я хотел бы узнать подробности.

— Но учти, я не все видел. — Ринго опустился на стул. — Милли пела. Не скажу, что у нее был замечательный голос, но вполне приличный. Она была неплохой певицей, хорошей барменшей и никудышной шлюхой. Но как говорится, беднякам не приходится выбирать.