Идущий на Север. Долина Башен

Зараза, чувствуешь себя, как на манеже, в городах всегда так: никогда не покидает ощущение, что за тобой одновременно следят не меньше двух десятков глаз, внимательно фиксируя все твои движения. В лесу легче.

Осторожно выглянул за угол. Сейчас…

В дальнем конце улицы, что ближе к главным воротам, появилось движущееся тёмное пятно с проблесками вспышек. Это были горящие просмоленные факела. Несмотря на то что стояло позднее серое утро, мне показалось, что вокруг темно, почти как ночью, наверное, чисто ассоциативно. Иллюминация устроена не для освещения, а для поднятия духа у своих и для запугивания всех остальных.

Это получалось, мне снова стало страшно.

Наконец-то можно было разобрать слова:

– Мира и добра! Мира и добра! Мира и добра!

Толпа? Нет, это не толпа.

Это был строй, пусть разношёрстный и неровный. Неумолимо двигаясь вперёд, строй повторял одну и ту же кричалку хором, по три раза. Никто не поднимал картинно ножку, как на параде, сосредоточенные люди просто впечатывали ступни в камень. С наслаждением стучали меховые чуни и мокасины, дорогие сапоги со стальными набойками, примитивные деревянные колодки и шесты в руках идущих.

– Мира и добра! Мира и добра! Мира и добра!

Выкрикнув этот акустический модуль строго под чеканный шаг, лента замирала на несколько секунд, и поэтому двигалась по улице медленно, зловещими рывками, агрессивно. Отсчитав про себя, люди опять орали, продолжая движение до следующей паузы – я никогда ничего подобного не видел и даже не слышал о таком приёме, ещё придумать надо! Но какую же надо было организаторам провести подготовку, чтобы добиться столь изумляющей слаженности!

– Мира и добра! Мира и добра! Мира и добра!

Замерли. Лишь дрожит пламя факелов.

– Мира и добра! Мира и добра! Мира и добра!

Загипнотизированная собственными криками, постоянным ритмом и размерностью, колонна бунтовщиков вела себя, как живой организм. Охотящийся! Всё ближе и ближе к жертве подползал фантасмагорический удав… Кто тут вздумал сопротивляться? Посмотри на нас, схватись за сердце и сиди дома, пока цел, горожанин!

Пора драпать, заметят.

Вернувшись к крыльцу гостиницы, где меня уже ожидали напуганные до полусмерти служки, я бегом поднялся по лестнице и влетел в просторную комнату мужиков, где царил нормальный живописный бардак, по углам было разбросано всё, что только можно.

– Сейчас они пройдут мимо, смотрите, только осторожно, сильно не высовываясь! – предупредив ненужные расспросы, я сразу подошёл к одному из окон, отодвигая тяжёлую портьеру и открывая створку.

– Мира и добра! Мира и добра! Мира и добра!

Всё ближе и ближе.

– Лана, а где твой арбалет? – раздался за спиной тихий голос воина.

– Это же не вольный город, Гел, смотритель лицея заставляет студентов сдавать оружие на хранение, под ключ. Увы, я не смогла его забрать.

– А кинжал? – спросил Гика.

– В сумке.

– Доставай, и на пояс.

– Мира и добра! Мира и добра! Мира и добра!

Все прильнули к открытым окнам.

– О боже! – вскрикнула Лана, пытаясь показать пальцем.

– Не маши руками, смотри и молчи! – Геллерт силой опустил её руку вниз. Подняв указательный палец и склонив голову, он и сам превратился в слух. Со стороны перекрёстка, из сумрака, всё нарастая, долетал мощный рев.

Выглядывать было неудобно, приходилось выворачивать шею.

– Мира и добра! Мира и добра! Мира и добра!

И вот они пошли мимо нашего убежища, поочерёдно появляясь в узкой каменной рамке, как в видоискателе или на экране смартфона. Далеко не у всех были недавно вырубленные шесты, которыми они стучали по мостовой! Из вооружения у бунтовщиков имелись тяжёлые дубины, утыканные гвоздями, сабли и мечи, копья и топоры: боевые и плотницкие, длинные крестьянские цепы и вилы. Когда колонна замерла в очередной паузе, я заметил в руках у двух мужчин боло, такие же, как я видел у Гики.

По краям строя, будто конвоиры, с промежутком в десяток шагов шли мальчишки, и у каждого в руках была праща. Даже детей привлекли…

– Мира и добра! Мира и добра!

Колонна прошла, теперь кричалка звучала всё глуше и глуше.

Ух, ух, ух…

Отстранившись от подоконника, я подошёл к кровати, отбросил в сторону куртку Геллерта и тяжело сел. Да уж, есть над чем задуматься… Только ненадолго, обстоятельства подстёгивают.

– Хе! Мира и добра! Вы слышали это враньё? Мира ли они хотят, добра ли?! – вскричал Геллерт, опоясываясь поверх кольчуги. – Силы небесные, у меня от огней факелов и ряби толпы глаза заболели! В этом стаде собралось не меньше полтысячи голов, и ещё пара сотен черни ждёт на площади… Это большая сила, вряд ли рота гвардейцев лорда насчитывает более полусотни… Охамели! Кричат, грозят оружием!

– Откуда же их столько взялось? – спросил я задумчиво.