Идущие

В приближающейся темноте дым склубился, спустился ещё ниже, согнав с ветвей недовольных свистунов и стучальщиков. Темнота несла ночь, ночь несла холод, Нга-Лог ёжился и часто дышал. Он дошёл до болот, откуда уже можно было видеть нга, и держал третий глаз наготове, чтобы окликнуть и рассказать, как только тех почувствует. Не о том, что шаман — двуглазый. Это теперь тайна Нга-Лога, а у него ещё никогда не было тайн, и он крутил её так и эдак, пробовал на вкус, словно спелый чернец, ужасался и восхищался. Великий шаман, Тот, Кто Живёт На Горе, доверился простому нга: разве может он его предать? Нет. Нга-Лог должен предупредить своих — шаман ждёт чужака к утру. Пожалуй, Нга-Лог его привести и попросится.

Откуда они, двуглазые? Нга-Лог дёрнул хвостом. Если чужак и сейчас представлялся уродливым, то шаман — ничуть. Вызвал видение: зелёные светли глаз, улыбка, клыки короткие, будто сточённые, тёмные волосы, как у Нга-Эу, уши не рассмотрел, потому что очень боялся. Высокий, даже выше брата. Захотел, чтобы шаман снова его погладил — так гладил родитель много циклов назад. Застыдился опять, фыркнул: ведь не маленький уже, воин. Принюхался. Пахло влагой, протока близко.

Зашуршало, затрещало, кто-то заворчал и затопал. Выпуклые глаза леся блеснули кроваво-красным. Нга-Лог обмер: в зверя вселился злой дух болот. Сжал копьё. Даст Светоч — пройдёт мимо.

Не прошёл — заметил, заворчал глуше, заскрёб костистыми ногами и склонил голову. Леси не благодарят и не подчиняются: так они готовятся броситься в бой. Нга-Лог прижал уши. Одержимая тварь! Лесь взревел и кинулся; Нга-Лог отпрыгнул, скривившись от дурного дыхания, ткнул под лопатку, в сердце. Копьё скользнуло по корке грязи — лесь вброд переходил протоку, и грязь застыла, став панцирем, как у вертихвоста. Зверь с размаху боднул рогами — Нга-Лог успел загородиться копьём. Древко треснуло, будто гнилой ствол, расщепилось, от удара не удержался на ногах, споткнулся, зацепился о корень, рухнул в заросли, скрывавшие овраг, покатился, шипя от страха, вниз по склону, зажмурился в отчаянном стремлении уберечь глаза. Дно кинулось в лицо, оцарапав, стукнуло что-то, хрустнуло. Нга-Лог втянул воздух и застыл, лежа на спине. Лесь наверху громко топнул. Ударил, отшвырнул, решил, что убил, и удалился. Куний амулет, спасибо шаману… Нога кричала — сломана. Нга-Лог коснулся её и чуть не заплакал.

Как он теперь, в глухие сумерки, когда на охоту выходят обороты?

Брат, брат Нга-Лор…

Отчего-то все нга закрыли от него третьи глаза. Никто не слышал.

III

К. — Центру:

День двадцать третий. Вечер.

Пасмурно, без осадков. Температура 20^о С. Давление 757 мм/рт. ст. Ветер западный, 2 м/с. Влажность 68 процентов. Фон в норме. Самочувствие в норме.

Данных о «Светоче» нет.

Договорённость достигнута: чужака приведут утром. Жду подтверждения — возвращения вестника в становище и его последующего разговора с вожаком. Примерное время прибытия — один час. Продолжаю мониторинг.

Центр — К.:

Сведения приняты к обработке. Ожидайте дверь завтра в шесть двадцать пять.

К. — Центру:

Вас понял.

Если Кэп вернулся, дайте его на пульт, пожалуйста.

Центр — К.:

Я здесь. Получил посылку?

К. — Центру:

Да, и как раз хотел тебе кое-что сказать

Кэп.

Я уже не спрашиваю про молоко, но… Зачем мне пустырник, валидол и водка?

Центр — К.:

Это не тебе, а твоему завтрашнему гостю. Ему надо будет немного подлечить нервишки. Вот, в зависимости от того, как он предпочтет это сделать, я и собрал…

К. — Центру

Положил бы ещё пупырчатые пакеты. Знаешь, те, которые лопаются… Идеальный антистресс. А так да — заботливый ты, человечище. Спасибо.

— Не отставай, — говорит ей Нга-Анг. — Не отставай, Нга-Аи, и не оглядывайся, потому что там, позади — кровь, боль, смерть.

Так они уходят из родного становища. Красный жар, дикий кусачий зверь, глодает бор далеко за их спинами, дробя ветви и стволы дымно-чёрной челюстью.