Идущие следом

Позволю себе заметить, что сам Орландо де Брег никогда не пользовался ни хлыстом, ни плетью, считая эти вещи оскорбительными для лошади. Иногда мне казалось, что его гнедой жеребец понимает хозяина гораздо лучше людей.

– Благодарю вас, – кивнул шевалье и, немного нараспев, словно читал невидимую книгу, начал: – Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом![16] – Он сделал небольшую паузу и вдруг рявкнул: – Не так ли, тварь?!

Удар! Оглушительный визг этого торговца разорвал томный осенний вечер. Он закрыл лицо руками и закричал. Сквозь пальцы показалась кровь. Судя по его воплям, шевалье де Брег рассёк мясо до самых костей!

Когда на крики прибежали городские стражники, то торговец уже охрип и едва дёргался, когда очередной удар рвал окровавленное мясо. Шевалье хлестал купца с такой силой, что я был искренне удивлён, как тот ещё не отдал душу Всевышнему. Право слово – это было бы самым лёгким исходом. Лицо напоминало кусок убоины, а руки и тучное тело были покрыты такими ранами, что отчётливо виднелись кости.

К моему удивлению, отец Даниэль, довольно спокойно наблюдавший за этой экзекуцией, приказал стражникам не вмешиваться, пока де Брегу не наскучит его развлечение. Когда шевалье бросил это занятие, священник повелел арестовать не только избитого торговца, но и всё семейство, обвинив их в богопротивной ереси и лжесвидетельстве. Покончив с этим делом, он вежливо попрощался и отбыл в Святой Трибунал, увозя с собой гобелены Буасси.

– Что же произойдёт с его семьёй, шевалье? – оправившись от увиденного спросил я.

– Какой семьёй? – удивлённо дёрнул бровью Орландо.

– Забитого торговца.

– Полагаю, что ничего хорошего, – равнодушно пожав плечами, сказал де Брег. Он вытер рукой пот, который покрывал разгорячённое лицо и поморщился. – Если за дело взялся наш дорогой святоша, который чуть не выхлебал винный погреб Буасси, то эти люди обречены на очищающий огонь костра. Дьявол, вот уж никогда бы не подумал, что отец Даниэль пьёт как лошадь и обладает таким изрядным здоровьем! Бражничать, как ни крути, дело нешуточное!

– Но они не виноваты в деяниях купца, какими бы ужасными они ни были!

– Кто?

– Эти люди, чёрт побери! Жена и дети этого торговца!

– Вы так полагаете? Знаете, Жак, я никогда не видел, чтобы на яблоне росли груши. Вы, смею предположить, тоже таких чудес не наблюдали, а посему скажу со всей уверенностью, что сыновей этот купец воспитывал не лучшим образом. Из них ничего путного не выйдет.

– Я думаю, что это неправильно, шевалье! Как вы можете утверждать, что…

– Женщина, – перебил меня де Брег, – которая сидела в соседней темнице. Помните? Её казнили в тот самый день, когда мастер Гай передал нам корзину с припасами. Она тоже была невиновна, но тем не менее её казнили. Что касается ваших размышлений, Жак де Тресс, то это ваше неоспоримое право – думать! Мне, должен признать, изрядно лень этим заниматься, особенно после столь тяжёлой дороги. Тем паче я никогда не был святым и уж точно не стану, а посему с лёгкостью приму лишний грех на душу. Лучше поеду к мастеру Гаю Григориусу, промочу горло, а заодно пристрою малышку. Пусть поработает вместе с Джори на кухне, а там посмотрим. Может, отправим девочку в женский монастырь, а может, в замок Ирэн де Фуа. Я полагаю, что она не откажет мне в такой милости. Из этой сиротки получится хорошая служанка.

Шевалье подъехал к испуганному ребёнку, прижавшемуся к ограде дома, наклонился и взял девочку за шиворот, словно уличного котёнка. Усадил в седло, недовольно буркнул, что её грязное рубище испачкало седло грязью, и наконец обернулся:

– Вы со мной?

– Нет, – покачал я головой. – Пожалуй, отправлюсь домой.

– Как знаете. Не забудьте, что завтра утром нас ждёт отец Раймонд. Не опаздывайте!

Глава 24

– Проходите, дети мои… – Голос его преподобия просто лучился радостью. – Рад видеть вас живыми и здоровыми. Милость Господня безгранична, а ваши подвиги… – Отец Раймонд сделал небольшую, но весьма значимую паузу, дабы сильнее подчеркнуть своё благоволение к нашим скромным персонам. – Ваши подвиги, свершённые во славу Господню и во благо Святой церкви, не останутся без должного внимания!

С этими словами его преподобие подал руку для поцелуя и одновременно вручил два кошелька. Мы с благодарностью приняли награду и склонили головы…

Пожалуй, большую часть этой беседы можно и опустить. Вопреки обыкновению глава Святого Трибунала не задал ни одного вопроса. Разумеется, из числа тех, кои можно считать важными для нашего повествования. Выслушав множество тёплых слов о нашей храбрости и отваге, я слегка расслабился. Так продолжалось до тех пор, покуда не уловил цепкий взгляд его преподобия. Поначалу даже не понял, с чем связано такое пристальное внимание, но вдруг заметил ещё один – взгляд отца Даниэля, который присутствовал на этой встрече. В нём таилось нечто такое, что заставило напрячься, вспоминая о своих грехах и промахах.