Идущие на смерть

Президент закрыл глаза. Самые большие единовременные потери с начала войны. А всего, они уже давно перевалили за полмиллиона. Если будет продолжаться такими темпами, то очень скоро перевалит за миллион.

"А что у китайцев? — подумал президент. — Мы накрошили их уже в двадцать раз больше, а им все хоть бы хны. Подумаешь, десять миллионов, у них армия в двадцать раз больше…"

— И где китайцы нанесут этот удар?

— Генштаб считает, что удар будет наноситься по Красноярску.

— Почему?

— Они решат пройти по высокогорью, чтобы их не смыло, как то случилось с ними сейчас, даже в том случае, если мы все же решим рвануть ГЭС. В городе легче построить такую переправу.

— Ясно. И каковы шансы, что они пройдут?

— Высокие, — не стал отрицать министр. — Особенно если учесть, что мы начинаем испытывать сильнейшую нехватку боеприпасов. Нам нужны ракеты, много ракет к установкам залпового огня. Снаряды, гранаты, мины, патроны, наконец!

— Заводы и так перешли на круглосуточный режим работы производства вооружения и боевой техники…

— Этого мало, товарищ верховный главнокомандующий. Нужно много больше.

— Ну а я что могу сделать?! — начал терять терпение президент. — Родить что ли?! У меня нет Рога Изобилия и волшебной палочки тоже нет и щук с золотыми рыбками нет!

— Вообще-то есть…

— Что? — удивился Владимир Орлов. — О чем вы?

— Есть такие пушки, стреляющие ядерными снарядами мощностью до полкилотонны. По крайней мере я надеюсь, что запасов боеприпасов к ним хватит до того времени когда заводы выйдут на необходимый объем выпуска обычного вооружения. Нужно закрыть эту брешь дефицита хоть чем-то. Потому я прошу дать разрешение на их применение.

— Даю… — со вздохом махнул рукой президент Орлов. — Раз уж дал разрешение на применение реальных бомб, то это просто пустяк…

— Спасибо.

— Но потомки нас осудят.

— Пускай, — легко согласился министр. — Главное, чтобы было кому осуждать.

— Тоже верно. Но этот город должен стать для китайцев сродни Сталинграду для фашистов. Вы меня понимаете?

— Именно это мы им и хотим устроить, товарищ верховный главнокомандующий.

Заседание продолжилось, различные службы и ведомства утрясали различные вопросы и трения, возникающие между ними при помощи президента его волевыми решениями, когда сами они между собой договориться не могли. Ресурсы требовались везде и всем их, естественно, не хватало.

— Товарищ президент, — вмешался министр иностранных дел под конец заседания, после того как получил записку от своего помощника.

— Что у вас?

— Посол США просит встречи.

— Вот как? И что же он хочет обсудить?

— Международную обстановку.

— Да уж, очень конкретно, — устало усмехнулся Владимир Орлов. — Впрочем, и так ясно о чем именно он хочет поговорить. Хорошо, назначьте встречу. Можно прямо по окончании заседания.

— Хорошо.

Решив все вопросы, скопившиеся на этот день, собравшиеся стали расходиться. Лишь глава Главного разведывательного управления на секунду замялся у стула.

— Что у вас, Тимофей Якович?

— Да даже не знаю, товарищ президент, информация сама по себе пустяковая, даже пустая, но, есть в ней что-то такое…

— Говорите, — устало кивнул Владимир Орлов. — Сегодня и так было много пустой болтовни. Еще пару байт никчемной информации погоды не сделают.

— Слушаюсь. Собственно информация заключается в том, что с началом ядерных взрывов погодная установка китайцев в пустыне Алашань прекращает работать.

— И что? Что в этом чего-то такого?

— Вот, товарищ президент.

Глава ГРУ Гвоздин положил перед Орловым пачку не очень качественных фотографий.

— Сделаны с низко и быстролетящих спутников, — пояснил он.

— И что? — рассмотрев фотографии, поднял непонимающий взгляд президент.

— После ядерных взрывов установка не работает по нескольку дней. А после целой серии взрывов она бездействовала почти месяц и облачный покров в центральной области, прямо над самой установкой, как вы можете видеть, рассеивается.

— Ну, рассеивается и что? — начал терять терпение президент.

— Все бы ничего, но почему установка перестала работать? Это раз. И два, посмотрите на многочисленные четкие следы вокруг самой установки. Земля буквально изрыта ими.

— И что? — в который раз повторил президент. — Я ничего не понимаю…

— В аналитическом отделе тоже ничего не понимают, — кивнул глава ГРУ.

— А что они должны были понять?

— Почему так много следов, товарищ президент. Следы плохо видны, нельзя с абсолютной уверенностью сказать чем они оставлены, но, в то же время они очень четкие, глубокие, что говорит о частом использовании тяжелой техники. По сути, о колоннах тяжелой техники…

— Вот как?!

— Так точно? И вопрос в том, как увязать погодную установку с этими следами. Это же чисто научная установка, если верить китайцам, а если не верить, и установка имеет какое-то отношение к военным разработкам, (опять же, какого плана?) то все рано непонятно такое интенсивное использование дорог тяжелой техникой.

— Ну, Тимофей Якович загрузили вы мне мозги… — через минуту сказал президент.

— Простите, но вы должны были это знать.

— Ясно. И что, у ваших у аналитиков совсем никаких догадок?

— Абсолютный ноль.