Идиот

Привет, Селин!

Да, я добралась до места, где родился твой литературный герой Казанова (ха-ха). Атмосфера весьма декадентская, почти нереальная. Меня не покидает ощущение, будто я попала в «Смерть в Венеции» и того и гляди помру от чумы на пути к растлению мальчика или что-нибудь в этом духе. Билл только что уехал. Мы очень насыщенно провели время, между нами всякого хватало, даже больше, чем обычно, не говоря уже о наших вечных «дискуссиях» об искусстве, стоило зайти в любой собор. Еще мне тут снятся реально безбашенные сны. Думаю, на мое подсознание могло повлиять, что у Венеции нет античной истории. Ее основали лишь в пятом веке (те, кто сбежал от Аттилы). Пожалуй, моя восприимчивость к античности объясняет то, что в Риме я чувствую себя органичнее. Хотя опять же, кто знает, может, это я просто паникую перед возвращением в Белград. Ну ладно. Кстати об Аттиле – надеюсь, на земле «дьявола во плоти» с тобой всё было в порядке и никто не гонялся за тобой с оленьими рогами. Вот бы сейчас пуститься в одну из наших долгих бесед. Хотела рассказать тебе о сне про оргиастический карнавал с монахинями, но, как видишь, места уже не хватает.

Люблю, Светлана

* * *

В анталийском отеле некоторые вещи действовали на нервы – постоянно шипящие пульверизаторы на газонах, встревоженные лица персонала в форме с золотым плетением, кусты с огромными оранжево-красными цветами, разинувшими пасти, словно спятившие львы с жесткими палкообразными языками. Отовсюду слышалась русская речь: начало моих русских занятий совпало с российским туристическим бумом на турецком Средиземноморье. Несмотря на август, магазины кожаной одежды были битком набиты русскими, покупающими громадные овчинные дубленки. Готовят сани летом.

Ужин проходил в виде шведского стола – стойка с кебабами и лебедь из сливочного масла, потеющий в тазике со льдом. Мы все сидели за одним длинным столом: я, мать, Дефне, тетя Бельгин, тети Седа, Шенай и Арзу, сын Арзу Мурат и его новая девушка Юдум. Стоило Юдум на минуту отлучиться, все принимались ее критиковать. Дефне возражала против ее имени, которое означает «полный рот».

– Разве можно иметь такое имя? – вопрошала Дефне, чье имя означает «лавр».

Юдум пришлось поселиться в одном номере с Арзу, матерью Мурата, которая работала в разведке, страдала манией чистоты и вечно забиралась на стулья, чтобы стереть пыль с невидимых снизу верхних поверхностей. Мурат остановился в отдельном номере, но Юдум жить там не разрешили, она должна была делить комнату с Арзу. Верх одежного шкафа они протирали вместе.

* * *

Поначалу я болталась в компании ровесников – с Дефне, Муратом и Юдум, – но у меня не получалось приспособиться к их способу существования. Они, казалось, постоянно пребывали в ожидании, ждали, когда исчезнет то или иное препятствие – откроется какое-нибудь заведение, сдвинется на небе солнце или кто-то вернется и что-то произойдет. Если они совершали реальное действие – шли купаться, обедали или куда-то отправлялись, – то делали это отстраненно, без энтузиазма, словно показывая, что лишь на время отвлеклись от главного занятия – ожидания. Все их разговоры вращались вокруг ожидаемого события. Когда же событие наконец происходило, всё оставалось неизменным. Ощущение временности не исчезало, а лишь находило новый объект.

В итоге я большей частью пребывала в одиночестве – за чтением или купаясь в море. В семье я увлекалась плаванием сильнее, чем остальные – всё потому что я американка. Еще я больше всех ходила пешком. «Она проходит оттуда сюда, отсюда туда, а потом оттуда снова сюда», – постоянно повторяла тетя Арзу.

– Она с детства такая, – с гордостью отвечала мать.