Иди к черту, ведьма!

– Понимаешь, я не могу быть с тобой. Все как-то неправильно с самого начала. Я думала, что смогу с этим справиться, но буду честной: не получается. Не могу представить, как знакомлю тебя со своими друзьями. Мои родители… они тоже не поймут. Эта твоя особенность… понимаешь…

Варфоломей старался дышать как можно медленнее. Если души все же нет, тогда это – фантомная боль. Но легче от мысли не становилось.

– Я разве скрывал то, как выгляжу? Только сейчас заметила?

В голосе его не было злости, только бесконечная усталость.

– Нет. – Кайли выглядела потерянной. Она облизнула раздвоенным язычком пересохшие губы. – Нет, я правда думала, что справлюсь и мне это неважно. Но оказалось, все-таки важно.

Говорила она искренне, но от этого было не легче.

Варфоломей поднялся и молча пошел прочь. А что тут скажешь… Он слышал, как Кайли заплакала.

В этот момент Варфоломей понял: нужно взять – и поменять свою жизнь.

* * *

Нет, Варфоломей не расклеился, как это обычно бывает что с чертями, что с людьми. Он не залез под одеяло и даже не поплелся в бар «У Вельзика», чтобы утопить эмоции в огненной воде. Наоборот, стал предельно собран и развил бурную деятельность: явился к начальнику и решительно потребовал перевода как можно дальше от Ада.

Конечно, начальник на всякий случай сразу же впал в первичную ярость, но потом повнимательнее посмотрел в лихорадочно блестящие глаза Варфоломея и понял, что в таком состоянии этот черт согласится на все.

Он мгновенно сменил стратегию и заговорил тоном, полным участия и отеческой заботы.

– Варфоломей, – сказал он, – ты редкостный счастливчик!

Челюсть Варфоломея напряглась, хвост нервно дернулся.

– Потому что у меня как раз есть запрос оттуда, – начальник показал пальцем вверх.

Варфоломею сейчас было все равно откуда.

Начальник мысленно поздравил себя с удачным стечением обстоятельств. Он должен был уже давно послать кого-то на Землю, но, когда речь шла о Земле, подчиненные проявляли чертовскую смекалку и выворачивались… выскальзывали… крутились, простите, как черти на сковородке. Поэтому дело каждый раз откладывалось в новый ящик и затягивалось (даже по меркам Ада) неприлично долго. А, как известно, в Аду никто не торопится.

И тут на тебе – такой подарок!

Что бы ни случилось у Варфоломея, начальник возблагодарил небо (хотя это и странно) и выписал путевку в новую жизнь, не забыв скрепить договор о переводе кровью. Для надежности.

* * *

Утро – не самое романтичное и любимое время в Москве. Его ненавидит огромное количество народу, особенно когда нужно спешить на работу, а за окном еще сумерки.

Ева проснулась от легкого щекочущего прикосновения. Ей не нужно было спешить. И в последнее время она просыпалась с улыбкой.

– Мр-р-р… – мурлыкнула она и приоткрыла один глаз. – Ты красавец, Григорий.

Григорий смотрел на нее пронзительно зелеными глазами. Он грациозно потянулся, широко зевнул и потерся головой о щеку Евы.

Григорий был котом. Самым необыкновенным, с самыми выдающимися серыми полосками на короткой шерсти, чуть кривоватыми задними лапами и бандитской ухмылкой. Ева втайне считала Григория идеальным мужчиной.

Он был с ней нежен, всегда очень внимательно ее слушал, встречал с работы и был совершенно неприхотлив в еде. И, что немаловажно, Григорий был аккуратист, и осечек с лотком у него не случалось никогда. Кот достался Еве как утешительный приз после расставания с бывшим.

Этот мохнатый психотерапевт очень ей помог. Она обрела уверенность в себе и начала много рисовать. Как художник-иллюстратор Ева оформляла книги, сотрудничала с журналами. А иногда ее по знакомству звали в театр, тогда она могла придумывать костюмы и декорации. Ее имя довольно часто мелькало в программках.

Кота очень интересовало ее творчество, он самозабвенно крал кисточки, пил воду для акварели, наступал в краску, чтобы оставлять на бумаге живописные следы лап и хвоста. Ева даже повесила картину работы Григория на стену, не поленившись оформить ее в раму.

В общем, это большая редкость, когда мужчина полностью разделяет интересы своей второй половинки.

Ева почесала Григория за ухом, кот ответил низким блаженным урчанием.

Так вот, о бывшем Евы. Сейчас она могла бы сказать, что ее бывший – незрелый инфантильный истерик, склонный к самоутверждению за чужой счет. Слепо влюбленная, тогда Ева этого не замечала. Виктор. Его звали Виктор.

Как сейчас модно говорить, он был «токсичным человеком». Вселял в Еву неуверенность в себе, «отбил» ее от друзей, изводил мелкими придирками. И все бы кончилось плохо, если бы как-то раз, гуляя, они не встретили Григория, который в ту пору был маленьким и довольно жалким мяукающим комочком шерсти.

Виктор его подобрал и решительно заявил Еве, что «они должны спасти животное». Ева не планировала заводить кота, но, желая порадовать Виктора, согласилась.

Григорий, чувствуя свое не совсем легальное положение, очень старался, и Ева с каждым днем все больше радовалась, что в ее квартире появился этот зверь. Покупала ему смешные игрушки. У Григория появилась собственность в виде мисок и личного пледа.