Идеология и практика международного сионизма - 1978

В первой половине XIX в., в связи с развитием буржуазных отношений и становлением буржуазного правопорядка в Европе, оживленно обсуждалась проблема «эмансипации еврейства». В 40-е годы появился ряд работ Бруно Бауэра, посвященных этому вопросу. С оценкой последних и выступил Карл Маркс. Опубликованная в 1844 г. статья «К еврейскому вопросу» ⁵ явилась одной из первых, где, по замечанию В. И. Ленина, «Маркс резко и рельефно подчеркивает... основные принципы всего своего мировоззрения» ⁶. Основные положения статьи были затем подтверждены в работе «Святое семейство», написанной К. Марксом совместно с Ф. Энгельсом ⁷.

Бауэр принадлежал к течению младогегельянцев, с позиций буржуазного радикализма критиковавших существовавший строй. В своих работах он подробно разбирал требования и претензии еврейской буржуазии в сопоставлении с требованиями других общественных слоев. Бауэр подверг критике их стремление противопоставить «свою» свободу свободе других социальных групп.

«Почему же,— говорил Бауэр,— им не нравится их особое иго, если всеобщее иго им по душе? Почему немец должен интересоваться освобождением еврея, если еврей не интересуется освобождением немца?» Такая постановка вопроса не вызывала возражений К. Маркса. «Когда еврей хочет эмансипироваться от христианского государства,— отмечает Маркс,— то он тем самым требует, чтобы христианское государство отказалось от своего религиозного предрассудка. Но разве он, еврей, отказывается от своего религиозного предрассудка? Имеет ли он, в таком случае, право требовать от других этого отречения от религии?» «До тех пор, пока государство остается христианским, а еврей остается евреем,— продолжает Маркс,— оба так же мало способны дать эмансипацию другим, как и получить ее от других» ⁸.

Давая оценку идее «еврейской национальности», о которой рассуждает Бауэр, Маркс указывает: «Христианское государство может относиться к еврею лишь так, как это свойственно христианскому государству, т. е. по принципу привилегий, позволяя еврею обособиться от прочих подданных, но заставляя его зато испытывать гнет других обособленных сфер, и с тем большей остротой, что еврей находится в религиозной противоположности к господствующей религии. Но и еврей может относиться к государству только по-еврейски, т. е. относиться к государству как к чему-то чуждому, противопоставляя действительной национальности свою химерическую национальность, действительному закону — свой иллюзорный закон, считая себя вправе обособляться от человечества, принципиально не принимая никакого участия в историческом движении, уповая на будущее, не имеющее ничего общего с будущим всего человечества, считая себя членом еврейского народа, а еврейский народ — избранным народом» ^{9 10}.

Бауэр приходит к выводу о том, что «наиболее упорная форма противоположности между евреем и христианином есть религиозная противоположность. Как можно устранить противоположность? Для этого надо сделать ее невозможной. Как сделать религиозную противоположность невозможной? Для этого надо уничтожить религию»². Путь «эмансипации» от религии, предлагаемый Бауэром вполне в духе младогегельянских концепций, Маркс расценивает как совершенно нереальный и недостаточный. Он обращает внимание, в частности, на то, что религия сохраняется и в тех стра-пах, где государство как будто отказывается от навязывания какой-то религии своим гражданам. «Религия,— говорит К. Маркс,— ...не причина мирской ограниченности, а лишь ее проявление. Поэтому мы объясняем религиозные путы свободных граждан государства их мирскими путами... Они покончат со своей религиозной ограниченностью только тогда, когда уничтожат свои мирские путы» ³.

Маркс, таким образом, считает, что религия возникла и сохранилась не случайно, что она является отражением определенных общественных явлений. «Постараемся,— развивает он свою мысль,— вглядеться в действительного еврея-мирянина, не в еврея субботы, как это делает Бауэр, а в еврея будней.

Поищем тайны еврея не в его религии,— поищем тайны религии в действительном еврее»

Именно в постановке вопроса о «мирской» основе религии сказался принципиально новый, историко-материалистический подход, который является характерной чертой всех последующих работ Маркса. Религия вообще — порождение бытия. Специфика религии — специфика бытия. «Какова мирская основа еврейства? — спрашивает Маркс.— Практическая потребность, своекорыстие.

Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги». Отсюда следует и вывод: «Организация общества, которая упразднила бы предпосылки торгашества, а следовательно и возможность торгашества,— такая организация общества сделала бы еврея невозможным. Его религиозное сознание рассеялось бы в действительном, животворном воздухе общества, как унылый туман» ².