Идея фикс

Давненько Лара не разглядывала себя в зеркале после постельных ласк, и это занятие теперь явно не доставляло ей удовольствия. Она увидела крупное белокожее тело с заметными признаками увядания. Пару лет назад Лара начала акцию активного похудения. Потеряв пятнадцать килограммов, она получила возможность одеваться в лучших фирменных салонах. Но вот на регулярные занятия спортом ее уже не хватило. Растянувшаяся кожа никак не хотела принять прежний, юношеский размер, собираясь мягкими складочками внизу живота, на бедрах, предплечьях, шее. Сорок два — это уже почти «под пятьдесят», как бы ни уверяли тебя доброжелатели, что после института ты совсем не изменилась.

Ларе и в самом деле удалось сохранить яркую и в то же время утонченную привлекательность. Натуральная льняная блондинка с незабудковыми глазами, мраморным лицом богини и роскошным телом. Чуть подувядшим, если приглядеться, но, несомненно, притягательным. Недаром так старался продемонстрировать высший класс обольщения Серж — опытнейший бабник. Правда, в его арсенале осталась лишь хорошо отработанная техника и совсем небольшой потенциал, подстегнутый вдохновением: Лариса нравилась ему, и это как-никак радовало. Но вот пристально разглядывать себя в огромном, до полу зеркале чужого гостиничного номера не следовало.

Фыркнув от недовольства собой, Лара твердо сжала бледные губы, так и не воспользовавшись помадой. «Пора бы остепениться, красавица», — сказала она себе, мимолетно взгрустнув о тех днях, когда стройная, загорелая, тридцатипятилетняя, танцевала с белозубым «гангстером» на площадке у Черного моря. Едва увидав се, Мишка взорвался, как порох, а через две недели предложил стать его женой… Увы, романтические приключения с молоденькими плейбоями, очевидно, остались позади.

Уже полностью одетая в бежевый деловой костюм и шоколадную шифоновую блузку, она пару раз прошлась щеткой по волосам, ровно постриженным до мочек ушей, и тут увидела Сержа. Он стоял на пороге ванной, обернув чресла махровым синим полотенцем. На обрюзгших щеках багровел старческий румянец.

— Представляешь, уснул! Вырубился на пять минут, а ты, я вижу, готова сбежать. — Серж мигом оценил ситуацию, поймав критический взгляд Лары в зеркале, и поспешил удалиться, игриво подмигнув: — Секунду, синьора!

Когда Лара вышла в комнату, мсье Бонован, в брюках и щегольской рубашке, разливал в бокалы доставленное официантом шампанское.

— Прости, уже поздно, мне надо вернуться к себе. Завтра с утра заседает моя секция. Хочу послушать доктора Райда. — Лара не стала садиться.

Преданно заглядывая даме в глаза, Серж взял ее за руку:

— Никуда ты не пойдешь, прежде чем я не объясню тебе, что произошло.

Лара удивленно подняла брови: она не требовала отчета и тем более не интересовалась его исповедью. Нехотя опустившись в подвинутое Сержем кресло, она взяла бокал.

— Я был не на высоте, дорогая… Знаю, но умоляю — не делай скоропалительных выводов. Мы с тобой не школьники и понимаем, как непроста постельная арифметика. Вся таблица умножения едет вкривь и вкось, едва тебе перевалит за… Допустим, за пятьдесят пять. С той минуты, как я увидел тебя среди участников сего представительного форума, у меня было лишь одно желание — затащить тебя в постель, нежно, смачно раздеть и долго наслаждаться тобой… — Серж прикрыл ладонью глаза и пробормотал: — Я словно с цепи сорвался, не мог удержать себя. Прости! — Он опустился на ковер у ее кресла. — Умоляю, не уходи.

Лара примирительно вздохнула:

— Уговорил. Я бы не отказалась пожевать чего-нибудь вкусненького. — Ее узкие ступни, обтянутые тонкими колготками, оттолкнули лодочки, в которые уже собирались юркнуть.

Решив, что Серж Бонован герой не ее романа, Лара успокоилась и даже сумела получить удовольствие от пятидневного флирта. Серж, имевший солидную репутацию в музыкальном мире, открыто демонстрировал восхищение своей дамой, был остроумен, галантен, щедр. Расставалась Лара с любовником без сожаления, стараясь избегать его тоскливых, преданных глаз.

— Мы еще встретимся, правда? — высказал он робкую надежду.

— Непременно! — отшутилась Лара. Но, заметив гримасу боли на мясистом лице, присела на краешек кровати, в которой только что завершился финальный «акт», и заботливо поправила воротничок его темно-зеленой атласной пижамы. После «любви» Серж торопливо одевался, скрывая телеса. На редкость понятливый и покладистый мужчина.

— Хочешь честно? — мягко улыбнулась Лара. — Говоря по правде, я благодарна тебе. Даже очень взрослые люди не всегда могут понять, что им надо, а что — нет. Уже долго, страшно долго я была уверена, что хочу стать независимой, свободной, холодной. Этаким донжуаном в юбке. И у меня получалось, Серж! Не увлекаться, не влюбляться, обороняясь в личной жизни пофигизмом, — это у меня получалось. И что же теперь произошло? Из объятий весьма критически к себе настроенного Сержа Бонована выпорхнула совсем другая дама… — Лара прищурила голубые, но отнюдь не наивные глаза. — Легкомысленная, да, — легкомысленная! Ты разжег во мне аппетит к запретным лакомствам.