Идеальный сын

– Ага, да, а кто бы мне мужа вернул? А без мужа придётся нам рассчитывать на страховку – протянуть на ней сколько получится.

А потом что? Только о твоей смерти я и думала всё это время, а о деньгах решила не задумываться. На что мы с Джейми будем жить – на доходы от частных занятий? Это если я ещё не растеряла всех учеников. А то я не только на звонки Йена не отвечаю. Скоро тестовые выпускные экзамены. Родители ждать не будут.

Но не ошибается ли Йен? Правда, что ли, была страховка? Силюсь вспомнить, что мы с тобой внесли в наши завещания. Мы сидели в переговорной, жаловались на горький кофе. Думали, куда потом пойдём поесть. Только этот вопрос меня тогда и заботил. Всё остальное казалось неважным.

Лучше бы я задумывалась о таких вещах. И ты бы меня лучше заставлял задумываться, а не брал все эти разные мелочи на себя, а я – живи себе беспечно. Как когда у тебя мама умирала от пневмонии в больнице, а ты мне сказал, мол, ничего страшного, обычная инфекция. И вроде бы правду сказал, да только не всю.

Я тебя пытался уберечь, Тесси.

Неужели меня надо так беречь?

Я просто не хотел, чтобы ты лишний раз волновалась. Разве это полезно для здоровья – постоянно переживать?

– Тесс, слушай, – возвращает меня к реальности Йен. – Хочешь не хочешь, а завещанием Марка заняться можешь только ты. Зная брата, он бы не хотел, чтобы это так затягивалось. Был бы он живой, уже бы долг вернул.

Злость возникает из ниоткуда, шокируя и меня, и Йена.

– Да как ты смеешь мне такое говорить? – шиплю я, а мои слова будто физически толкают Йена, да так, что он пятится назад. – Как у тебя язык поворачивается сказать, что ты знал брата? Я его знала! Я знала мужа! Да вы, блин, даже не общались особо. Откуда тебе знать вообще, чего бы ему сейчас хотелось?

– Мы с Марком были братьями. Может быть, мы помногу и не общались, но выросли-то вместе. Я его знал дольше, чем ты. Ну и если ты его так прекрасно понимала, то почему же он тебе не сказал, что взял у меня в долг?

Есть в его тоне что-то такое, будто он знает что-то, чего я не знаю, а рассказать не хочет. И это меня бесит.

– Мы с тобой эту тему уже поднимали на похоронах, – напоминает Йен, как если от этого повторения всё станет на свои места.

– Это я уже который раз слышу. Но ты мне лучше вот что скажи: тебе в голову не приходило подождать неделю там, да хоть день? Тебе до нас ехать каких-то двадцать минут. Что тебе вздумалось со мной такие вопросы обсуждать прямо на похоронах?

По моим щекам бегут слёзы, жгут кожу так же, как внутри меня сжигает злость.

– Я потеряла мужа, – выдавливаю из себя, задыхаясь. – Я его больше жизни любила, ты это понимаешь?

Что-то меняется в том, как Йен стоит, держит себя.

– Да, зря я. Прости меня. Нужно было не сразу там, подождать, – отвечает он тихо.

Киваю, и злость внезапно отпускает. Внутри меня снова только темнота.

– Я не пытаюсь всё тебе делать назло. Просто я правда ничего об этом долге не знаю. Финансовые вопросы на себя брал Марк. Мы подумывали как-нибудь сделать новую кухню, но деньги на это планировали накопить. Я тебе обещаю, счета проверю, а Джейкобу перезвоню. Мы точно ничего такого не покупали, так что если Марк у тебя занимал…

– Занимал, Тесс. И я бы не беспокоил тебя, но очень нужно, и прямо сейчас. Я и в долг-то давать не хотел. Договаривались, что через пару месяцев он все вернёт.

– Хорошо, я посмотрю по счетам.

– Спасибо.

На мгновение повисает молчание, ни я, ни он не знаем, что сказать друг другу дальше.

«Джейми вот ничего, справляется, – хочу я поделиться. – Джейми, племянник твой, помнишь такого?» Сама не знаю, почему меня так удивляет, что Йен не спешит поинтересоваться, как дела у моего сына. Он же никогда не проявлял особой заботы, ограничивался формальными подарками по случаю. Что, ждать, что теперь он вдруг изменится?

– Жаль, Тесс, – говорит Йен, – жаль то есть, что так всё получилось.

– Жаль, да, – отвечаю, ловя пальцами очередную наворачивающуюся слезинку.

– Заеду на следующей неделе, – обещает Йен, но в его тоне будто сквозит угроза. Похоже, ему тоже так показалось, потому что он добавляет: – Могу продуктов завезти. Нужно что купить, скажи.

– Как проверю счета, сообщу.

Йен кивает. Ему явно хочется сказать что-то ещё, надавить, но его смутили моя злость и мои слёзы.

– Пока, Тесс. – Йен быстро выходит из дома, не оборачиваясь. Захлопывает дверь, но она медленно открывается вновь. Жду, может, он закроет её как надо. Но Йен уже идёт к своему джипу, скрипя по гравию начищенными ботинками.

Тянусь к двери, закрыть – и только тогда вижу цветы. Ярко-зелёные стебли обвязаны резиновой лентой, листья густые, насыщенный пурпур бутонов. Тюльпаны. Целый букет, штук 20, не меньше.

Ни упаковки, ни записки, только две резиновые ленты не дают букету распасться.