Мне бы успокоиться, даже порадоваться, что Джейми, как я, нашёл в Шелли друга. И я рада, конечно, но почему он на меня-то так не смотрит, такими же горящими глазами, почему не думает, какая я крутая? А просто я не крутая совсем. Поломанная. Ты меня, Марк, поломал.
Снова меня накрывает приступ усталости, и я едва держусь, чтобы не уснуть. Мысли застилает серый туман.
Вторник, 10.04. Сеанс № 1 (продолжение)
Э.С. Шелли и Йен знали друг друга до того, как познакомились через вас?
Т.К. (
Э.С. После кончины Марка поменялось ли что-то в ваших отношениях с Джейми?
Т.К. (
Э.С. А когда вы в последний раз видели Джейми?
Т.К. На его день рождения.
Э.С. И что же тогда случилось?
Т.К. Йен, мне кажется, сговорился с Шелли. Вот на чем вам нужно сосредоточиться.
Э.С. Хорошо, но сначала хотелось бы понять, что же всё-таки случилось два дня назад. Не могли бы вы рассказать, что помните?
Т.К. (
Э.С. Давайте на сегодня прервёмся. Вам нужно отдохнуть. Завтра с утра продолжим.
Т.К. (
Сеанс окончен.
Телефон в руке уже липкий от пота. От дисплея глаз не отрываю – звони же. Не звонит.
Где Шелли с Джейми?
А вдруг авария?
Марк, что делать, что делать?
Не дай бог, с ним что-то случилось.
Мой взгляд переключается с телефона на окно во второй гостиной. Небо играет оттенками розового и оранжевого. Сама комната чуть меньше главной гостиной, в которой мы обычно проводим время. По полу раскиданы коробки, хаотично расставлена мебель. Холодно, пахнет душными духами твоей мамы и плесневелыми шторами, которые я сняла в первый же день. Но если встать в угол, можно увидеть из окна не только въезд к дому, но и дорогу километра на полтора вперёд.
Ни машины.
Даже не знаю, какой марки должна быть машина. Какие машины предпочитают такие женщины, как Шелли? Наверняка что-то приличнее моей развалюхи, «Форд Фокуса». И почему я только внимание не обратила?
Прислоняюсь лбом к холодному стеклу, и оно приоткрывается. В лицо ударяет холодный воздух, я дрожу, обнимаю саму себя руками, чтобы согреться. Да о чём только Шелли думает? Сказала, что вернётся к трём, а саму где-то ветер носит, и на звонки она не отвечает. Она же знает, что я ужасно волнуюсь. Что Джейми – это последнее, что у меня осталось.
Сердце замирает – звук двигателя. Хоть бы Шелли, хоть бы они с сыном. Но нет. Красный «Ниссан Микро» проносится мимо дома.
Снова гляжу на часы. Марк, уже пять часов. Они на два часа опаздывают. Тут уже не «в пробке застряли» и не «про время забыли», опоздание в два часа – точно что-то случилось, у меня тяжело на сердце.
Перезваниваю. На экране высвечивается в скобочках – 22. Вот сколько раз я ей звонила. Вот сколько раз она не ответила.
О чём я только думала? Я доверила женщине, с которой знакома по двум встречам на неделе, своего ребёнка.
Хотя понятно, о чём я думала. Думала о том, как она вчера своей прыгучей походкой входила со словами: «Я к тебе как друг пришла, тебе сейчас нужен друг». И что она мне уже близкий человек, хотя я совсем её не знаю. Но она видит, как мне плохо, и не боится. И да, как это ни странно, я доверяю Шелли. По крайней мере, казалось, что доверяю.
Может, позвонить в полицию или начать обзванивать больницы? Или поехать искать самой? А если вернутся, пока меня не будет?
Откуда тебе знать, Марк?
Пытаюсь напрячься и вспомнить, что со мной было в последние 24 часа. Вроде помню, но обрывками, не память у меня, а пальто, изъеденное молью так, что не понять – одежда это или ветошь. Помню, мы сидели втроём, ужинали. Потом я сказала, что помою посуду, и пока мыла, слушала, как в комнате радостно хохочет Джейми: они с Шелли играли в футбол на «Плейстейшн». Мне ещё так хотелось самой сидеть и играть вот так с Джейми, самой его радовать.
Не помню, как ложилась спать, как укладывала Джейми – тут в памяти в очередной раз проели дыру. Наверное, как-то уложила: следом вспоминается уже завтрак и то, что Шелли, оказывается, ночевала с нами.