Идеальный сын

– Ты не виновата. – На лице Шелли появляется гримаса. Она подходит к плите, приподнимает крышку, и из сковородки идёт пар. Аромат курицы с пряностями отозвался жалобными нотками в желудке: я ничего не ела со вчерашней пасты. – Ты не обидишься, надеюсь, но моё здесь присутствие его не обрадовало. Прости, что тебе пришлось услышать наш разговор.

– Мое присутствие в этом доме его тоже не радует. Это дом его матери, он здесь вырос. Мы с Марком выкупили часть Йена после её смерти. Йен тогда ничего не сказал, но мне кажется, он был недоволен. До сих пор здесь распоряжается, будто хозяин.

– Да, похоже на то.

– Он тебя, надеюсь, не достал своим напором? Со мной он просто всегда такой.

– Ничего, я привыкла уже к упёртым ослам с манией контроля. Всё ж таки за одного такого вышла. – Она смеётся, будто это шутка, но что-то я не уверена.

Шелли накрывает сковородку крышкой, протягивает мне руки, обнимает.

– Как твоё самочувствие?

– Пустота внутри, – отвечаю я, обнимая её в ответ.

– Принимала антидепрессанты?

– Толку от них нет. Мне показалось, что стало лучше, но нет. Если уж на то пошло, стало хуже.

– А когда ты их пить-то начала? Действие заметно минимум через неделю приёма. А полный эффект достигается иногда только спустя полтора месяца. Надо принимать не переставая, Тесс, а то пользы ноль. Тебе разве врач этого не объяснил?

– Ох, ну не знаю я. Может, и объяснил. Не очень-то я слушала. – Вдруг я ощущаю себя капризным ребёнком. Глупым, маленьким, капризным ребёнком.

– После ужина прими таблетку, ладно?

– Ладно, – киваю я.

На кухне становится тепло от жара духовки, а свечи создают уют. Стемнело. Окно, словно зеркало, отражает этот мрачный уголок, и всё дома вдруг кажется просторнее, гостеприимнее. Будто и не наша это кухня вовсе.

Мои глаза сами собой отыскивают пустое место на дверце холодильника, где раньше висел магнитик с фотографией Джейми. Не помню, когда же я его в последний раз видела. Встаю на четвереньки.

– Ты что там потеряла? – спрашивает Шелли, глядя, как я пытаюсь просунуть руку в небольшой зазор между холодильником и полом. Там нащупываются комочки пыли, крошки, бог знает что, но не магнитик.

– Я, кажется, случайно на днях зацепила фотографию Джейми, и она и слетела. Упала, похоже, куда-то под холодильник, – рассказываю я, умалчивая про то, как разбилась бутылка молока и как я наорала на Джейми. Тянусь пальцами ещё дальше, костяшки уже больно упираются в низ холодильника.

– Потом этим займёмся, – говорит Шелли, кладя руку мне на плечо, – возьмём с тобой лопатку, фонарик, вместе и посмотрим. А Йен тебе чили принёс. – Она показывает на тарелку, что стоит на столешнице рядом с дверью.

– Он за этим пришел? – спрашиваю я, решая приостановить поиски магнитика, вставая и отряхиваясь.

– Ещё он просил вот это вот передать: – Шелли проходит мимо меня, рядом с тарелкой находит конверт и даёт мне.

Конверт белый, размером А4, без имени, без ничего. Йен, видимо, думал отдать его мне прямо в руки.

– Ужинать будем только минут через десять, – замечает Шелли. – Не хочешь посмотреть, что там, чтобы потом не отвлекаться?

– Ну ладно, – невразумительно бормочу я.

Шелли подводит меня к стулу.

Старый дубовый стол протёрли, и он теперь сияет в тусклом свете. На одном конце Шелли с Джейми аккуратно разложили тарелки и столовые приборы – лучше сяду в другой конец стола, чтобы не испортить их работу.

Пока Шелли помешивает еду, я заглядываю в конверт. Там только один лист бумаги. Сверху жирным – «Отказ от выполнения обязанностей по исполнению завещания». Ещё моё имя и твоё. А внизу оранжевое поле для подписи.

– Всё в порядке? – интересуется Шелли, садясь рядом.

– Понятия не имею, – даю ей посмотреть, – здесь речь про завещание Марка.

На короткий миг повисает тишина, Шелли читает документ.

– А ты, видимо, исполнитель?

Киваю.

– Да, мы вместе составили завещание. Общее. Я принадлежала ему, а он – мне. А на случай, если мы умрём вместе, Йена назначили вторым исполнителем.

– А ты хочешь заниматься завещанием? Потому что можно подписать, и эта обязанность перейдёт Йену.

– Да?

– Судя по твоёму лицу, ты об этом не просила?

– Нет, – качаю я головой, – я даже не знала, что могу попросить. Это Йен адвокат. И ему хочется разобраться с делами Марка, потому что… – На секунду я задумываюсь, а так ли мне хочется доверять Шелли такие подробности. С другой стороны, ведь она понимает, что со мной происходит, и, в отличие от Йена, помогает от чистого сердца.

– Марк занял у Йена денег. Много денег. А я совершенно ничего об этом не знала, но Йен не сможет получить свои деньги, пока я не разберусь с финансами.

– Если подпишешь, то разбираться и не придётся. А дело-то непростое. Бумаги всякие составлять, на связи быть с разными компаниями и людьми. А подпишешь – и не надо будет ни о чём думать, всё сделают за тебя.

– А ведь и правда, – киваю я. У Шелли получается говорить так убедительно, что часть меня просто хочет схватить ручку и сразу же поставить подпись.

– Но… – начинает за меня Шелли.

– Но я не то чтобы очень доверяю Йену.