Идеальный слуга

— Я бы порекомендовала, конечно, искать того, кто мог войти в квартиру к Вере и точно знал, что в тот день Итан задержится в кофейне, — задумчиво призналась Карина, — но за давностью событий вряд ли кто-то вспомнит нужные детали. Кроме того, если за дело взялся кто-то из нас, то искомый осведомитель охотника может оказаться наливным яблочком на тарелочке, причем в прямом смысле. Так что остается только искать того, кто мог выиграть от похищения навок, и молиться, чтобы Вера была просто упокоена, и навь не прибрала ее за чрезмерное обращение к истокам.

Молитва навки — о, Итан не упустил бы случая отточить навыки ядовитой иронии. Но я только смиренно кивнула — Карина, в отличие от меня, хотя бы детективы читала в свободное время, а значит, по умолчанию разбиралась в расследованиях куда лучше.

— В общем, марш к стилисту, — постановила Карина, — и не высовывайся в ближайшие дни. Я позвоню паре человек и попытаюсь вывести их на беседу об охотниках. Надеюсь, не буду при этом звучать как сумасшедшая фанатичка, застрявшая мыслями в тринадцатом веке, — она досадливо поморщилась и все-таки припечатала в порыве чувств: — Коза! И закажи уже гомункула, хоть посмотрим, из чего он сделан, раз уж сконцентрироваться на поисках ты не в состоянии!

Я смиренно покивала, клятвенно пообещав строго следовать букве инструкции, и отключилась. Телефон заговорщически подмигивал контактами стилиста, и я вытянула перед собой длинную каштановую прядь со слегка вьющимся кончиком.

Жалко. Но партия сказала — надо…

Рекомендованный Кариной стилист поначалу вверг меня в легкий ступор. Я впервые увидела, чтобы в градиент от платинового блонда до насыщенного лилового выкрашивали короткий шэг. Стилистке, подтянутой женщине лет тридцати, с овальной формой лица и чуть заостренным подбородком, даже шло — но сама я к столь радикальной смене имиджа определенно готова не была. К счастью, таких жертв от меня никто и не ждал. Я отделалась слоистым медовым «каскадом», который визуально скостил мне пяток лет и несколько сгладил впечатление от резковатых черт лица, и со стилисткой мы расстались, взаимно довольные друг другом.

Первым порывом было немедленно вызвонить Итана и сделать десяток фотографий, но титаническим усилием воли удалось сдержаться. Первые снимки после салонной укладки стилистка сделала сама — а выдавать свой новый имидж неведомому охотнику, который уже вполне мог заинтересоваться чудо-кофейней, было откровенно глупо.

Поэтому я забежала домой и принялась вдохновенно составлять список требований к желаемому гомункулу, которого надлежало заказать по рекомендации Карины. Сама я, пожалуй, предпочла бы, чтобы моя «кукла» была миниатюрной женщиной; но гомункулы, увы, могли быть только мужского пола, и первым пунктом я вписала рост чуть ниже среднего и компактные размеры. Одна мысль о том, чтобы впустить в мою уютную однушку лося с габаритами Итана, приводила в ужас: жить-то где?

Спохватившись, я запустила моноблок и начала заодно перечислять минусы применения гомункулов в человеческий рост. Первый уже наметился: кукол нужно где-то хранить — и гораздо удобнее, если они умещаются в коробку из-под обуви, а не вынуждены изображать любовника в шкафу, застигнутого врасплох внезапно вернувшимся мужем.

Что еще… ведьма обещала наделить гомункула определенными умениями — почему бы не повесить на него уборку и готовку? Если этот пункт осуществим, в моем распоряжении окажется не просто идеальный слуга — идеальный мужчина! О, и еще неплохо бы, если бы он умел отвечать на простейшие вопросы. Вежливо!

Гнусно хихикнув, я дополнила список обязательным умением варить кофе, красивыми, пропорциональными кистями рук и длинными ногами. Забывшись, даже набросала примерный эскиз — пока не поймала себя на том, что он похож на Итана. Пусть и примерно в той же степени, в какой пони похож на мустанга.

Но стирать ничего не стала и, с трудом дождавшись окончания рабочей смены на заводе, торжественно вручила бумаги старому знакомцу — гомункулу в темно-синей толстовке — и со спокойной душой отправилась домой неспешным прогулочным шагом. Поддавшись настроению, выписала длинную петлю через ближайший парк, обойдя кругом пруд, и уже собиралась возвращаться, когда взгляд выцепил какое-то странное несоответствие в толпе.

Вечером по тенистым аллейкам гуляли, в основном, молодые мамы с колясками и бодрые бабушки с палками для скандинавской ходьбы, регулярно ввергавшие меня в комплексы своей подвижностью и энергичностью, да наматывали круги бегуны-легкоатлеты. Среди них гомункулу затеряться было гораздо сложнее, нежели в потоке вымотанных рутиной людей.

Это оказалась вовсе не та кукла, которой я подсунула список. Но двигался гомункул вполне целенаправленно, и я остановилась, дожидаясь, пока он подойдет ко мне и уже знакомым жестом разомнет себе челюсть.