Идеальный обман (ЛП)

— Пять, возможно, шесть месяцев, — отвечает он. — Как пойдет. Может, меньше, может, дольше. Хотя я планирую пробыть там шесть месяцев.

Я рожу через семь.

— Значит, ты пробудешь там все время или в какой-то момент вернешься домой? — спрашиваю я.

— Мари, к чему все эти вопросы? — Хадсон сжимает мою руку и смеется.

— Просто поддерживаю разговор, — оправдываюсь я, прочищая горло. Кровь приливает к моему лицу, когда я понимаю, каким странным мог показаться мой допрос Хадсону. Но от паники мысли так быстро вертелись в моей голове, что у меня не было времени подумать, как это может выглядеть со стороны.

— Всё в порядке, — говорит Алек. — Время от времени я могу возвращаться домой, но не люблю этого делать. Мне нравится погружаться в культуру и работать как можно больше, пока не завершу свое дело. Чем быстрее я завершу работу, тем быстрее смогу приступить к следующей.

— Мой предприимчивый братец. — Слова Одрины полны сарказма. Она закрывает журнал и отодвигает его в сторону. — Гордость и радость мамочки и папочки.

Песочные волосы Алека развеваются на ветру, когда яхта начинает двигаться, и он обхватывает руками свои загорелые ноги. Он привлекательный. Хорошо образован, полагаю. Работящий. И предприимчивый. Я как будто выиграла генетическую лотерею в банке спермы.

— Алек, мне нужно, чтобы ты ослабил паруса, — кричит Дюк сквозь ветер, и Алек повинуется.

Хадсон обнимает меня, когда яхта кренится. Мне бы хотелось наслаждаться ветром и запахом морского воздуха, но я могу думать лишь о том, как застать Алека одного до среды.

Мне нужна лишь минута его времени.

А затем остается только надеяться и молиться, чтобы он не сбежал и не рассказал все Хадсону, прежде чем я сама это сделаю.

Черт.

Глава 26

Хадсон

В понедельник вечером я сажусь на край кровати Мари, пока она готовится ко сну.

— Сегодня ты весь день интересовалась Алеком.

Она смотрит на мое отражение в зеркале и смеется.

— К чему ты ведешь?

— Казалось, будто ты восхищалась каждым его словом или действием. — Я откидываюсь назад, закинув руки за голову, и устремляю взгляд на окрашенные в ореховый цвет балки, контрастирующие со сводчатым потолком. — Он не так уж очарователен, поверь мне.

— Кажется, я слышу в твоем голосе нотки ревности.

Ага.

Весь день я чертовски ревновал ее, а мне это не свойственно.

— Я никогда не ревную, — говорю я. — Но сегодня… да… увидев, как ты увлечена Алеком… со мной что-то произошло.

Мари подходит к кровати, забирается на нее и ложится рядом со мной. Повернувшись на бок, она подпирает рукой подбородок и улыбается.

— Как мило, — говорит она. — Думаешь, я запала на Алека?

Она ищет мой взгляд, и я медлю.

— Запала? Как школьница?

— Мне кажется, ты так думаешь. — Мари кусает нижнюю губу.

— Что с того, что я так думаю?

Она закатывает глаза.

— Ну, конечно. Тебя это не должно волновать.

— Ты права. Не должно, — соглашаюсь я. — Но меня волнует.

— Тогда перестань об этом думать.

— Это не так просто. — Я отвожу взгляд и делаю глубокий вдох. — Мне нравится проводить с тобой время, Мари. Я думал, это будет похоже на работу, рутину. Но это не так. С тобой мне легко. У меня никогда ни с кем такого не было.

— Хадсон, прекрати. — Она хихикает, перекатываясь на спину и складывая руки на животе.

Мы лежим в тишине около минуты, уставившись в потолок и глубоко задумавшись.

— Это не по-настоящему, — говорит она мгновение спустя. — Возможно, время от времени это может казаться реальным, но только потому, что мы хорошие актеры. Легко поддаться чувству, но мы… просто не можем.

— Почему нет?

— Почему нет? — Она повторяет вопрос, будто он ее удивляет.

— Да, — говорю я. — Почему бы нам не поддаться ему? Если это кажется правильным, может быть, так оно и есть?

— Это неправильно. Хадсон, месяц назад я тебя на дух не выносила. Буквально всем сердцем ненавидела тебя, и однажды даже чуть было не плюнула в твой кофе. Тебе повезло, что Тиффин из отдела кадров вошла вовремя.

Я качаю головой, потирая глаза большим и указательным пальцем.

— Наверное, я это заслужил, — говорю я.

— Еще как. — Я чувствую, как она поворачивается в мою сторону. — Мне весело с тобой, Хадсон. Я даже не могла себе представить. Но мы не вместе, не в общепринятом смысле этого слова. Только на бумагах. И, чтобы ты знал, я не запала на Алека. Мне кажется, он хороший. Вот и все.

Я пытаюсь побороть довольную улыбку, которая завладевает моими губами, и тянусь к ней, притягивая к себе, пока она не усаживается на мои бедра.

— Что ты делаешь? — спрашивает она, когда наши пальцы переплетаются. — Ты, и правда, не принимаешь отказов.

— Так ты говоришь, что не хочешь быть со мной? — спрашиваю я. — Если бы не было контракта, а в нашем распоряжении было бы всего несколько недель…

— Давай не будем играть в игру «а что, если».

— Да или нет, Мари. Просто ответь на чертов вопрос.

Она закатывает глаза, кусая нижнюю губу и глядя на потолок.

— Я не знаю.

— Знаешь. Просто не хочешь говорить.

— Мне кажется, мы забавляемся, притворяясь и не задумываясь о реальности, — говорит Мари.

— О чем ты?