Идеальный гражданин

– Но за решетку она попала уже из-за меня. Ну то есть из-за нападения на сотрудника полиции, Жогин тут ни при чем.

– Формально по закону – да. А вот глобально, понимаешь? – незаметно для себя я перешла с Людочкой на «ты». – Если бы не Андрей, то Сорокина жила бы припеваючи и дальше. Он, конечно, молодец – спас молоденьких девчонок, увел их с панели. Но жизнь конкретной одной работницы его действия сильно испортили.

– Думаешь, это Сорокина? – ахнула Людочка.

– Мотив у нее точно есть. Еще она зла на него, отсюда и не холодный расчет, а избиение лежащего уже без сознания мужчины. А еще блестяшки на крыше! – я ликовала. Есть рабочая версия.

– Сейчас! – Рядкина, забыв о маме в соседней комнате, бросилась набирать номер в телефоне.

– Кудряшкин, это Рядкина! Срочно пробей мне по базе, Сорокина Людмила, статья… Какой еще ужин, какой отдых, Кудряшкин, ты на дежурстве! Бегом! Записывай данные.

Возле дверей раздалось кхеканье.

Люда, не слыша ничего вокруг, положила трубку и продолжила мою мысль:

– Если она досрочно освободилась, то где Сорокину искать? Квартиру она продала тогда, чтобы адвоката нанять. Мама умерла еще до того, как Ира третью девочку родила.

– Кхм, кхм, – Снова раздалось у дверей. В черном квадрате дверного проема показалась Валентина в теплом халатике, накинутом на ночнушку, на лице поблескивали очки.

– Во-первых, Людмила, я в шоке от твоих манер. Ни «добрый вечер, коллега», ни «приятного аппетита». С таким обращением с мужским полом я от тебя внуков не дождусь!

– Ну, мам, – протянула Людочка пристыженно. – Не начинай.

Но разбуженную Валентину было не остановить.

– А во-вторых, ну сама подумай, что будет делать мать, как только окажется на свободе? Конечно, искать своего ребенка, это инстинкт! А Ирочка, какой бы дамой свободных нравов ни была, своих девчушек очень любила.

В-третьих, девочки, а не пора ли вам укладываться спать? Уже первый час ночи, недосып отвратительно сказывается на женской внешности. И легкости характера, это я сейчас вас имею в виду, Людмила!

А вам, Танечка, предлагаю заночевать у нас на диване. Категорически не отпущу вас одну по темноте.

Мы с Рядкиной переглянулись.

– Я вызову такси, – успокоила я старушку.

– Это совершенно безопасно, мама, – поддержала меня Людочка. И мы дружно закивали, лишь бы старушка уже снова отправилась в постель.

На прощание Валентина чего только не делала: крестила меня, строго наказывала отзвониться сразу, как доеду, даже рвалась со мной, чтобы запомнить номер машины. Людочка еле сдержала тревожную мать. Наконец, под бдительным взглядом старушки я нырнула в салон автомобиля. Водитель недоверчиво переспросил:

– Это вас чего, в соседний дом, что ли, везти?

– Да, через двор, дом номер восемь, второй подъезд.

Машина мягко тронулась, водитель никак не мог скрыть эмоции:

– Первый раз так везу, чтобы в соседний дом. Ну, совсем люди обленились. Хотя мне сменщик рассказывал всякое, он бомбила бывалый. Недавно тетка одна вокруг детского дома круги нарезала час. Расплатилась, как положено, и вышла. Ну, вот что, людям совсем деньги некуда девать? И ведь одета по-бедному, в китайский пуховик со стекляшками. Что за манера пыль в глаза пускать, строят из себя богатых. На такси в соседние дома ездят, стеклом бутылочным обклеятся и нос задирают, будто бриллианты нацепили.

– А когда он женщину вокруг детского дома катал?

Таксист, видимо, привык ворчать в пустоту, поэтому от моего вопроса метнул подозрительный взгляд в зеркало заднего вида.

– А вам чего тетка эта сдалась?

Из моей сумки с шуршанием вылетела купюра, таксист тут же понимающе закивал. Припарковав желтую машинку, он набрал в телефоне номер коллеги:

– Але, Санек, тут интерес есть про твою со стразами тетку. Расскажешь, как дело было?

– Так рассказывать-то чего! На вчерашней смене до обеда дело было, ребятишки из детского дома еще со школы возвращались. Тетка такая меня поймала. Ну как тетка, лет тридцать ей, худая, бледная, потрепанная, куртка замызганная, но зато вся в блестяхах, ну чисто елка на Новый год. Поймала меня на улице, я еще удивился. Сейчас все через телефон вызывают, а она стоит, руками машет у дороги. И попросила, чтобы я вокруг детского дома, что на Вернадского, провез. Я ей говорю, вот же он, детский дом, через дорогу стоит. А она как рявкнет, мол, знаю, вези по кругу. Ну, я че, клиент всегда прав, даже если он не прав. Повез, час катал ее. На третий круг говорю, так, мол, и так, уже наездили пятьсот рублей, деньги давай сюда, а то высажу. Бензин мне не с неба льется. Она мне три тыщи сунула и дальше поехала. Потом она вышла и там стоять осталась, у аптеки напротив. Странная, молчит, только глазищами водит. Сумасшедшая, может? Взгляд у нее такой… звериный, как у собаки затравленной. Сейчас весна, у дураков обострение.