Идеальный донор. Караван

Через несколько минут я заметил, что дышу вместе со Шваброй, а его дыхание было отражением его движений. Удар — выдох, защита — вдох, выпад — выдох, блок — вдох. Мне стало интересно, смогу ли повторить то же самое с копьем. Я встал неподалеку от него, взял свою палку-копье и начал также медленно двигаться, повторяя за Шваброй и стараясь не отстать. Оказалось, махать копьем под громкий голос Шрама гораздо проще, чем неторопливо и плавно перетекать из одной стойки в другую, ведь копье приходилось все время держать на весу, причем нагрузка на руки постоянно менялась. Я совершенно забыл про ноги, потом, чуть освоившись, обнаружил, что стою на прямых ногах, как цапля. Опустился в стойку всадника и понял, что она дает больше свободы для движений, я мог в любой момент изменить опорную ногу, мог сместить центр тяжести, мог уйти в перекат.

Швабра не смотрел на меня, но не спешил ускоряться, а прогонял по кругу одни и те же движения, в одном и том же темпе.

В последнюю очередь я подключил дыхание, и все сразу изменилось. Я вдруг почувствовал себя цельным, полным и пустым одновременно, движения наполнились смыслом, и каждый вдох прокатывался по телу теплой волной, сосредотачиваясь в одной точке — на конце копья.

Испугавшись, я уронил палку-копье, сел на землю и схватился за амулет. Обычно через магическое зрение человек светится равномерно, и сила свечения соответствует его таланту: чем выше талант, тем ярче. Не было такого, чтобы светилась только какая-то отдельная часть тела, и это было понятно, ведь у Ки нет какого-то центра сосредоточения, энергия распределена по всему телу. Но Швабра отличался от общепринятых стандартов. С удивлением я заметил, как волна Ки прокатывается по нему, в момент выпада концентрируясь в руке и откатываясь назад при отступе. Блок — и часть Ки направилась к рукам, а часть собралась в районе живота.

Он что, дыханием контролирует потоки Ки внутри своего тела? Я мог влить Ки в отдельные мышцы, но это было именно вливание, а не перемещение энергии.

До конца тренировки я следил за ним через магическое зрение, забыв, зачем пришел. Но когда Швабра выпрямился, и его Ки снова размазалась ровным слоем по телу, я очнулся, отключил амулет и поспешно подошел к нему.

- Уважаемый, этот недостойный нижайше просит выслушать, - поклонился я так низко, как кланялся только Мастеру. Швабра посмотрел на меня, ничего не сказал, но и не ушел. - Как уважаемый, наверное, знает, этого недостойного недавно принял в ученики человек по прозвищу Шрам. К сожалению, этот недостойный пока не заслужил права узнать имя своего учителя, поэтому вынужден называть учителя неподобающим словом, - я выпрямился и твердо сказал, собрав всю свою волю в кулак. - С моим учителем творится неладное, уважаемый заметил это раньше и вмешался. Прошу помощи уважаемого, чтобы спасти учителя.

Швабра внимательно выслушал, затем покачал головой и повернулся, чтобы уйти.

- Зачем тогда ты вмешался в тот раз? Может, я бы успел его остановить! - крикнул я ему в спину, но боец не обернулся, а лишь слегка качнул посохом в ответ.

Расстроившись после неудачного разговора, я занял свое место в караване и поехал, не вспоминая ни про змей, ни про зубастые ямы, ни про прочих тварей. Летящий сегодня был в хорошем настроении и снова зубоскалил про всякие ужасы, с которыми ему приходилось сталкиваться во время каравана. Казалось, что он глубокий старик и пятьдесят лет своей жизни он провел на этих равнинах, закапывая трупы своих соратников.

- Сбор!

Еще один лупоглаз попал в зубастую ловушку, в этот раз не повезло охраннику из левого охранения. Я успел заметить яркий блеск на мече Добряка, когда тот перерубал горло бедного верещащего лупоглаза, и поморщился. Я уже привязался к своей Пинь, к ее привычке подбрасывать мясо в воздух перед тем, как проглотить его, к вечной игривости и желанию побегать, и не хотел бы однажды увидеть, как Добряк заносит над ней меч, но ничего не мог сделать. Оказалось, что эти зубастые ямы сливаются с травой даже в магическом зрении.

Во второй половине дня все чаще стали появляться небольшие группки деревьев, раскиданные то там, то здесь, воздух стал свежее и ярче на вкус, а далеко впереди что-то поблескивало.

- Река, - флегматично сказал Змей, который к тому времени успел сменить Летящего.

- Настоящая река? - переспросил я и привстал в седле, чтобы разглядеть ее получше.