Идеальное вторжение

Или убивать время за компьютером? Но с этим успеется в другой раз, когда у Буданцева не будет необходимости и желания выходить из дому. А сейчас можно потрепаться с коллегами, да и, если повезет, раздобыть хорошую тему для новой статьи.

Сначала Игорь заглянул в курилку, которая сама по себе могла стать объектом журналистского расследования. Вроде и народа в редакции довольно мало, и большую часть времени сотрудники находятся в разъездах, а как сюда ни заглянешь, обязательно застанешь хотя бы парочку человек. Обычно, как все нормальные люди, трепались о футболе, женщинах, рыбалке, но иногда начинали вспоминать случаи из журналистской практики, и тогда можно было слушать, не отрываясь. Ведь с любым журналистом хотя бы раз в году происходила история, которая могла стать основой для небольшого сюжета или даже кинокартины. К примеру сегодняшняя ложная сенсация так и напрашивалась в «Ералаш». Хотя в жизни Буданцева хватало и менее веселых историй. Однажды, еще в начале своей карьеры, Игорь вместе с патрульным экипажем объезжал город. Поступил сигнал, что вусмерть назюзюкавшийся мужчина, живший в коммуналке, сначала устроил драку с соседями, а потом, схлопотав по физиономии, закрылся в своей комнате и стал угрожать поджогом. Соседка, позвонившая в милицию, сообщила, что по квартире разнесся запах бензина.

— Оружие у него есть? — спросила дежурная.

— Да откуда! Он же не бандит, а слесарь. Только пьет, как сапожник.

В горячке соседка запамятовала, что когда-то сосед любил охотиться, и ружьишко с патронами у него в комнате завалялось.

Милиционеры, поверив сообщению, решили, что пьянчуга опасности не представляет. И разрешили Буданцеву находиться в опасной близости от эпицентра событий. Когда правоохранители лихо высадили дверь, их глазам предстала настораживающая картина. Мужчина стоял буквально в трех шагах от них, держа наперевес двустволку.

— Берегись! — воскликнул один из милиционеров, и тут же грянул выстрел.

Буданцев почувствовал боль в левой руке, словно от ожога. На его счастье, мужчина с пьяных глаз зарядил ружье мелкой дробью, и большая ее часть угодила в сержанта, находившегося рядом с журналистом. На сержанте, как положено, был надет бронежилет, и он пострадал еще меньше, чем Буданцев, у которого три дробинки застряли в мягких тканях руки. Выпивоху тут же повязали и в качестве вещественного доказательства прихватили пластиковую канистру с бензином, которым он частично успел полить свою комнатушку.

Покинув курилку, Игорь заглянул в рекламный отдел. Если сравнивать редакцию с живым организмом, то рекламный отдел являлся аналогом пищеварительного тракта. Сюда поступали питательные вещества, то есть деньги, которые затем распределялись по всему организму. В том числе они доставлялись мозгу, которым следовало считать непосредственно журналистов. Среди рекламщиков у Игоря был хороший приятель, вместе с которым они собирались провести наступающие выходные. Буданцев хотел обсудить некоторые детали, однако приятеля на месте не оказалось. Зато он угодил именно в тот момент, когда вернулся один из сотрудников.

— Ни фига себе! — с чувством сказал он. — Ну, мужики, сколько работаю, такого еще не было! Представляете, та контора, с которой я договорился по телефону о встрече, она «Новый свет» называется. Это полный отпад! Они у нас хотят дать маленькую статью, где нахваливают свои услуги. Короче, этот «Новый свет» будет замораживать умирающих людей, чтобы их когда-нибудь воскресили и вылечили. Просто натуральный бред! Кто же в здравом уме даст себя живьем заморозить?

— Молодой ты еще, зеленый. А у меня тетка от болезни Альцгеймера шесть лет умирала. Так когда она еще была в здравом уме, несколько раз пыталась выпрыгнуть из окна и однажды только чудом уцелела. Она уже не могла до верхних ручек дотянуться, чтобы открыть, так выбила стекло, но за раму зацепилась. Так и застряла в полувисячем положении, пока ее не освободили. И что характерно, мозг у нее иногда нормально работал. Вот ее замкнуло, что надо прыгать и нет других вариантов, но в какой-то момент разомкнуло, и она попыталась себе вены резать. Но тут ее дочь пришла, раны перевязала и вызвала «скорую». Я к чему разродился такой длинной речью. У нас достаточно тяжело больных людей, помышляющих, а то и мечтающих о самоубийстве. Заморозка для них станет единственным и желанным выходом. Людям свойственна наивная вера в лучшее. Вот и они будут надеяться, что когда-нибудь их разморозят и вылечат.

— Между прочим, это удовольствие сравнительно дешево, всего двадцать тысяч баксов. Я думал, что будет намного дороже, — сказал молодой человек, ездивший в «Новую жизнь».

Журналистское чутье подсказало Буданцеву, что нашелся материал для новой сенсационной статьи. Особенно его насторожила стоимость заморозки. Он сразу понял, что дело здесь нечисто.

Глава 18