Идеальное убийство

Конвей старательно порвал рукопись и сжег ее в большой металлической пепельнице. Ложась в постель, он был уверен, что не сможет заснуть, но давешнее волнение сменилось спокойной уверенностью в скором освобождении, и он быстро погрузился в сон.

Хелен спустилась к завтраку, когда Артур уже выходил из-за стола. Их взгляды встретились, и она шепнула:

— В полдень.

Вернувшись в кабинет, Конвей сразу же сел за машинку. Нельзя было терять ни минуты. Первым делом он написал Аллену. Это было обычное письмо, какие он иногда отправлял своим друзьям. Примерно такие же письма он составил и другим приятелям. Конвей торопился, понимая, что Хелен не станет соблюдать табу на вход в кабинет. Надписав конверты, он сунул в них листы и, не запечатывая, спрятал в карман вместе с марками. Затем приступил к составлению других писем — тех, которых требовала от него Хелен. Он знал, что жена непременно пожелает их прочесть, и, хотя Артур понимал, что этих писем никто, кроме Хелен, не увидит, он заливался краской при мысли об их содержании.

Он печатал последнее, пятое письмо, когда Хелен без стука вошла в кабинет и взяла со стола четыре готовых.

— Что-то ты долго.

— Это же не простые письма. Пришлось несколько раз начинать сызнова.

— Вполне в твоем духе, — буркнула Хелен. Она прочла четыре письма, а потом и пятое, уже законченное. — По-моему, неплохо. Должно сработать. Где конверты?

— Сейчас напечатаю адреса, а после обеда отправлю.

— Да что ты говоришь? Печатай, а все остальное я сделаю сама.

Артур покорно напечатал адреса, стараясь, чтобы они выглядели так же, как на первых пяти конвертах. Пора было заводить разговор о походе в кино.

— Послушай, Хелен, — начал он, — я не собираюсь кривить душой. Мне не нравится твоя затея, но у меня нет выхода. Теперь, когда письма готовы, я хочу поскорее со всем покончить. Но, пока мы дождемся ответов, минует самое меньшее неделя. Нам придется как-то сосуществовать под этим кровом. Почему бы не заключить перемирие?

Хелен со злорадной ухмылкой посмотрела на него.

— Что, поджилки трясутся?

Артур заставил себя сдержаться и не выдать переполнявшей его ненависти.

— Не в этом дело. Просто иначе мы целую неделю будем портить друг другу настроение. И что мы с этого получим? Ничего.

— Ладно, так и быть. Я пошла за сумочкой. — Она направилась к двери.

— У нас найдется что-нибудь на обед? — спросил Артур. Он уже заглянул в кухню и знал, что еды в доме нет.

— Перемирие не означает, что я начну для тебя стряпать.

— Ясно. Что ж, могу подвезти тебя, куда надо. Я же все равно поеду обедать.

— Как это мило, — насмешка в ее голосе не смогла скрыть ноток удивления, но Хелен быстро совладала с собой. — Не запечатывай конверты, я сама все сделаю.

Похоже, ее сомнения не рассеялись до конца. Но письма не должны попасть к адресатам, иначе весь его план рухнет. Вскоре Хелен вернулась в кабинет, осмотрела каждое письмо, вложила их в конверты, запечатала, наклеила принесенные с собой марки, сунула письма в сумочку и пошла вниз.

Артур быстро достал свой комплект писем, заклеил их, прилепил марки и двинулся следом за женой. Она подкрашивала губы перед зеркалом в прихожей, сумочка лежала рядом на столике. Конвей вошел в кухню, налил стакан минеральной воды и уронил его на пол. Вода и осколки брызнули во все стороны. В дверях кухни появилась Хелен.

— Ну, что там опять?

— Стакан упал. Я сейчас все уберу. — Конвей направился к маленькой кладовой, где хранились тряпки и швабры. Хелен продолжала малеваться.

— Боюсь, это был один из дорогих бокалов, — пробормотал Конвей.

— Что?! — ахнула Хелен и бросилась в кухню. Конвей сделал ставку на ее инстинктивную реакцию и оказался прав. Подбежав к сумочке, он проворно подменил письма и открыл дверцу кладовки. Когда он взял швабру, жена уже снова стояла перед зеркалом.

— Неуклюжий медведь, — буркнула она. Конвей еле сдержал улыбку. Все оказалось так просто. Возможно, это добрый знак.

3

По дороге Хелен опустила письма в ближайший почтовый ящик. Когда она вернулась в машину, Конвей заметил происшедшую в ней перемену. Жена была почти спокойна.

— Если уж у нас перемирие, то, может быть, пообедаем вместе?

— Я не против, — ответил Конвей. Он был рад, что Хелен сама это предложила.

Обед не сопровождался ожесточенной пикировкой. По пути домой Хелен сказала:

— Мне нужны белые перчатки, а тут на Беверли-драйв есть магазин.

Конвей невольно покосился на белые перчатки на руках жены. Она заметила это и добавила:

— Это моя единственная пара, и мне надоело их стирать. Конечно, если тебе лень останавливаться…

Конвей решил не усложнять свою задачу. Остановиться пришлось за пол квартала от магазина. Он вылез из машины вместе с Хелен.

— Пойду куплю себе газету.

Когда Хелен отошла достаточно далеко, Конвей юркнул в маленькую лавчонку, прошелся вдоль полок и, наконец, нашел то, что искал: детский карнавальный набор. Очки, нос, усы и брови. Заплатив и рассовав все по карманам, он вышел из лавки и выбросил упаковочную коробку в урну.