Идеальное отражение

10 февраля

Поначалу мы могли только догадываться, как развиваются события — напор выдерживали бойцы северного и западного секторов, нам оставалось только лежать и пялиться в амбразуры. Чугунки, похоже, наступали, но пока без особого воодушевления, и взять нас в кольцо не пытались.

Так что когда в поле моего зрения появился покрытый дырами носорог, я даже обрадовался.

— Без команды не стрелять! — напомнил о себе лейтенант, и я неохотно расслабил палец, лежавший на спусковом сенсоре.

Вслед за первым биомехом возник второй, третий, так что пришлось нам вступить в дело. Рванули в атаку настырные боты, и с придушенным хрипом свалился на пол один из егерей.

Луч армгана с лёгкостью прошёл через мешки с землёй.

— Карл, доставь раненого к медику! — велел лейтенант, становясь к опустевшей амбразуре. — Остальным — усилить огонь!

Мы стреляли и стреляли, работали ЭМИ-излучатели и ракетные установки, но чугунки давили, словно одержимые, и было их на диво много. За три года в Пятизонье я не видел, чтобы они собирались в таком количестве, да ещё и представители разных видов.

На наше счастье, драконов и бронезавров среди атаковавших не имелось.

Зато остальных хватало с избытком, и на место подбитых становились новые, и порыв их не угасал.

— Вроде бы полегче стало… — заявил Синдбад, когда мы совместными усилиями завалили носорога.

— Всем внимание! — перекрыл его голос рёв лейтенанта. — Всем приготовиться к эвакуации! Вариант два — полный, время — триста секунд! Наша ответственность простирается…

Воспользовавшись тем, что напор ослабел, хистеровцы собирались отступить!

«Гар… герр Рудольф, что такое?» — позвал я через М-фон.

«Мы не можем зря терять бойцов и тратить боеприпасы, — ответил он. — Их натиск слишком силён. Я связался с командованием и получил приказ отходить. А у нас принято выполнять приказы».

«А нам что делать?»

Он помолчал некоторое время, а затем сказал:

«Вы можете уйти с нами. Или… — тут новая пауза. — Уйти через тоннель».

Проклятье, одно другого хуже! Отдавшись на милость бойцов «Ковчега», мы рискуем навеки остаться в его рядах, а уйдя из локации, лишимся возможности дождаться тут дубля!

— Вот лахудра! — прорычал я, сжимая кулаки. — Что будем делать, парни? Как рвать когти?

И я быстренько обрисовал спутникам ситуацию.

— Гипертоннель, — быстро сказал Колючий, и Синдбад поддержал его кивком.

Узнав о нашем решении, герр Рудольф ни единым словом не показал, как он к нему относится.

«Где выход, вы знаете, — сказал он. — Двигайте, вас пропустят. И — удачи, Лис».

«И тебе, Гарик», — бросил я в ответ.

Мы покинули место у амбразуры и торопливо двинулись к лестнице, ведущей в подвал, где находился устроенный егерями лаз. Лейтенант Эрих проводил нас лютым взглядом, но приказ уже достиг его М-фона, и поэтому командир восточного сектора промолчал.

Универмаг был полон бойцами «Ковчега» — несущими какие-то ящики, разобранные на части ЭМИ-излучатели или просто бегущими по своим делам. Каждый из них точно знал, что ему делать и куда идти, и суета выглядела молчаливой и целенаправленной, словно мы имели дело не с людьми, а с муравьями.

В подвале всё было так же — унтер-офицер Гюнтер командовал таскавшими ящики рядовыми, двое егерей разбирали оборудование медпункта, доносился топот и отрывистые реплики.

— Ну что, готовы, ребятишки? — спросил я, когда мы оказались у входа в идущий наружу лаз.

— Ещё как, — со смешком бросил Синдбад. — Только надо решить, куда мы отправимся.

Точно! А я в суматохе совсем и забыл об этом!

Крым — отпадает, делать там нечего, да и узловики буду очень рады видеть беглого Лиса. Остаются Сосновый Бор, Москва и Старая Зона, и ни одна из этих локаций не лучше других.

— Только не Питер, — прошептал Колючий умоляюще. — Там… единоверцы…

Понятно, мальчишка не горит желанием встречаться с бывшими соратниками.

— Тогда, если никто не возражает, помчимся в столицу, — решил я. — Или кто-то возражает?

Никто ничего не сказал, и я вошёл в лаз, достаточно широкий, чтобы плечистый мужчина в боевом костюме чувствовал себя тут вольготно. Дверь открылась сама, обнажив узкую щель, в какую человек протиснется, а вот чугунок — нет, разве что мелкий, да и тот все бока обдерёт.

Оказался в яме я в тот момент, когда в стену над ней врезался снаряд, выпущенный из импульсной пушки. Сверху посыпались куски кладки, обломки кирпичей, а один, почти целый, шарахнул меня по башке.

Если бы не шлем — точно бы прическу испортил.

Сил у меня было немного, но я не пожалел потратить часть их на форс-режим. Мир выгнулся громадной сферой, поползли по её внутренней поверхности кляксы «меток». Три обнаружились совсем рядом, небольшие, но быстрые, ещё две — в ближайших окрестностях.

— Придётся пошустрить и немножко пострелять, — сказал я, вываливаясь из форс-режима и пытаясь отдышаться. — На нашем пути ко входу в тоннель пять ботов, и вряд ли они пропустят нас просто так.