Идеальное отражение

И тут мой датчик биологических объектов выдал фокус, которого за ним ранее не водилось — сообщил, что вокруг меня кишмя кишат живые существа, причём по всем признакам — люди. Я сбился, заозирался, попытался отключить засбоивший имплант, но это не помогло — фантомные «метки» никуда не исчезли, разве что чуть побледнели, словно вызвавшие их объекты отдалились.

А затем всё пропало, и я вновь оказался в компании одного Синдбада.

— Куда? — спросил он и усмехнулся безо всякого веселья. — Ты ещё думаешь, что один ты доберёшься до Обочины?

— А кто же его знает? — Я поднялся на ноги и запустил диагностику датчика биологических объектов — вдруг после очередного прохождения через тамбур с ним что-то случилось?

Подобные казусы были известны — надёжный имплант неожиданно превращался из верного помощника в мёртвый груз, а то и в источник смертельной опасности для хозяина, и приходилось его срочно глушить или даже удалять.

— Двигаем, — сказал я. — Тут чугунков всегда тьма, надо за переправу уйти, там будет легче.

В Старой Зоне, как и в тот момент, когда я отсюда уходил, шёл снег — не та безумная круговерть, что прошлой ночью держала в белых лапах Сосновый Бор, а обычный снежок. Зато в сплошном полотне из серых туч имелись прорехи, и в них даже проглядывало рассветно-голубое небо, а на востоке угадывалось светлое пятно — место восхода.

Переправа оказалась свободной, но я потратил две минуты, чтобы войти в форс-режим и изучить окрестности. И едва мир исказился, вывернулся зеркальным шаром из множества чешуек, я подумал, что схожу с ума.

— Назад!! — заорал я, и сам понёсся прочь от берега.

За спиной плеснуло, дрогнула земля.

Я не оглядывался, я был слишком занят тем, чтобы спастись, но я знал, что там происходит — поверхность Припяти ниже по течению от разрушенного моста вспучилась, и вверх рванули толстые, покрытые наростами и стальными крючьями металлические щупальца.

Громадную подводную «метку», обнаруженную моими имплантами, могло породить только одно существо — «изделие номер семьсот сорок четыре», если выражаться языком военных, ну а если говорить поэтичнее — то Император гидроботов, он же — технокракен.

Была эта тварь одна или несколько — никто не знал, но видели нечто подобное во всех локациях и подозревали, что произошла она от мутировавшей, переделанной скоргами подводной лодки.

— Твою мать!! — взвыл бегущий позади меня Синдбад, но я не обернулся.

Если ты угодил в щупальца технокракена, то помочь тебе может разве что господь бог, и «карташ» против этого чудища, как и «калаш» — всё одно, что швейная иголка против тираннозавра.

Грохнуло ещё раз, залязгало так, словно с рельсов сошли одновременно два состава, груженных листовым железом. Земля вздрогнула сильнее, и радары показали, что позади, в стороне реки, чисто — император ушёл. А вот Синдбад остался, и мы одновременно остановились и принялись ловить удравшее в испуге дыхание.

— Ну… ни фига себе… — только и выдавил я, став пыхтеть чуть поменьше. — Ну и денёк… сегодня? Куда ни придёшь… везде горячо встречают… то аномалии, то чугунки, то обычные сталкеры, вздумавшие пострелять друг друга.

— То ли ещё будет, ой-ой-ой, — сказал Синдбад. — Что, попробуем ещё разочек?

— Попробуем, — ответил я, и мы двинулись обратно к реке.

Переправиться через Припять можно и южнее, в районе Чернобыля, да только туда надо ещё топать и топать, а такого желания у меня не было. Хотелось верить, что технокракен убрался куда-нибудь поглубже, подальше, а лучше всего — в другую локацию, в Казантип, например.

На суше здоровущая тварюка оставила следы — борозды глубиной в метр и длиной в полсотни. Не рвани мы, точно два гепарда с наскипидаренными задницами, сейчас бы уже кормили скоргов.

Сил у меня оставалось немного, но я потратил часть на форс-режим, и с облегчением вздохнул.

— Чисто, — сказал я. — Перейдём на тот берег, передохнуть надо будет, а то что-то вымотался я.

Синдбаду, судя по вытянувшейся бледной роже, отдых тоже был необходим.

Переправа не пострадала, так что на другой берег мы добрались благополучно. Миновали опасный участок чёрных холмов, похожих на крохотные вулканы, извергавшие голубой огонь, а затем отыскали спокойную ложбинку среди автонов и устроили привал.

До Обочины мы добрались в моём любимом стиле — без приключений, боевых столкновений и прочих подвигов.

— Давненько я тут не был, — сказал Синдбад, когда из-за горизонта показалась ограда и торчащие над ней вышки. — Если повспоминать, то с лета прошлого года, с июня, что ли…

— А я недавно, — отозвался я. — И планирую побывать ещё не один раз. Сейчас ты будешь стоять вот тут и ждать меня. А я прогуляюсь чуток в сторону, поищу, скажем… грибы.

Синдбад посмотрел на меня подозрительно — не сошёл ли рыжий Лис с ума? Грибы, если они и вырастут в Старой Зоне, станет есть только особенно хитроумудреный самоубийца.

— Я в порядке, — сказал я. — Нужно в тайничок заглянуть, и если ты попрёшься за мной, я тебя пристрелю.

— Ладно, как скажешь, — он демонстративно отвернулся.