Идеально безумный мир

— Похоже, счет дяде предъявлять мне не придется — он действительно хорошо обучил тебя, братишка. Маленький мой глупый братишка… Луи, — он еще раз пошатнулся и наконец крепко обнял младшего брата, прижимая его к груди, — Я был счастлив увидеть тебя живым, я счастлив видеть тебя сейчас не потому, что ты стал действительно сильным. Я счастлив тому, что рядом со мною мой брат. Ты и Роман… — он выпустил одного брата из объятий и, искренне счастливый, крепко обнял второго, — И Татьяна…

Девушка, сама широко улыбаясь, осторожно шагнула к любимому и мягко коснулась его руки. Прикосновение вызвало щелчок статического электричества, искру, проскочившую между ними, и Татьяна, ощущая, как счастье буквально затапливает ее, сама крепко обняла любимого, вновь обретенного мужа…

Глава 22

…Обратно шли медленно, без такой спешки, как прежде — день был еще в самом разгаре, до ночи и восхода зловещей луны времени хватало, а Эрик, приведенный в себя водой и разрядом тока, передвигался все-таки не столь уверенно, как его спутники. Шел он, правда, вполне самостоятельно, и даже держал супругу за руку, но иногда пошатывался, волочил ноги и нуждался в коротком отдыхе.

На то, чтобы покинуть подземелье с изуродованной стараниями Луи решеткой, им понадобилось не меньше десяти минут и, когда они, наконец, оказались за поворотом, граф удивленно остановился.

— Я не был здесь… — несколько растерянно произнес он, озираясь, — Полагал, что за поворотом кроется… не знаю, что-то другое, а не продолжение коридора.

— Как же Альберт тебя сюда тащил, когда пленил? — Винс, у которого воздетая вверх рука уже совершенно затекла, устало вздохнул, пытаясь растереть ее другой, — Другого-то пути нет, если только…

— Последнее, что я помню — это как Луи вонзил кинжал ему в грудь, — блондин чуть нахмурился, и тяжело вздохнул, — Потом я очутился здесь, уже прикованный и в плену. Видимо, Альберт умеет менять реальность в корне… Значит, кольцо все-таки сослужило тебе службу? — он вновь двинулся вперед, взглядом указывая на воздетую руку хранителя памяти, на которой пылал ярким солнечным светом перстень.

Винсент кивнул — спорить с очевидным смысла он не видел.

— Солнце в нем засветилось в тот миг, когда я вернул себе память. Я сделал это сам, ты представляешь? — мужчина победоносно улыбнулся, — Тьери подсказал. Сказал, что раз уж я хранитель памяти, то кому, как не мне, ее возвращать? Ну, а после того, как я вернул память Роману, которую испортил Альберт…

— Испортил сильно, смею заметить, — вклинился виконт, — Я не помнил толком ничего из того, что было раньше, а кот в очередной раз мне вправил мозги.

— Я и сам поначалу ничего не помнил, — Винсент тяжело вздохнул, — Пока не надел перстень.

Эрик, с великим вниманием и интересом слушающий несколько сумбурные рассказы своих друзей, чуть улыбнулся, кивая.

— В таком случае, службу тебе он сослужил даже бо́льшую, чем я думал. Но как же вы ничего не помнили? Я никогда не забывал того, что было, хотя Альберт и пытался замутить мой разум, я цеплялся за воспоминания, как утопающий за соломинку, я старался жить ими… Я вспоминал вас, всех и каждого, включая даже тебя, Людовик, — он быстро улыбнулся совершенно довольному этим признанием младшему брату, — Думал о Татьяне, Романе, Винсенте, вспоминал о Ричарде… если память все же не изменяет мне, он ведь наш родной дядя?.. — дождавшись несинхронных кивков, он продолжил, обращая взгляд через плечо к плетущемуся позади художнику, — О Владе, думал о Чарли… А что в этом мире сталось с Чарли? — Эрик быстро окинул взволнованным взглядом друзей, и чуть сжал руку девушки, — Альберт рассказывал мне сказки об этом мире, говорил, что здесь все не так, как должно быть. Я не знаю, нашлось ли здесь место нашему доброму другу доктору…

— О, он себе нашел отличное местечко! — Роман жизнерадостно хохотнул и, покосившись на ухмыляющегося Луи, елейным голоском продолжил, — Чарли в этом мире избрал путь грабежа и разбоя, носится по морям, пугая честных граждан.

— Он стал пиратом, — подсказала девушка, заметив, что пространные и смутные объяснения виконта ее мужу ничего не объясняют и, вздохнув, безрадостно добавила, — И говорил, что пиратом и хочет остаться. Сказал, что если это его сон, то просыпаться он не желает…

Граф де Нормонд, недоверчиво переводящий взгляд с одного из своих собеседников на другого, нахмурился, чуть качая головой. В такой расклад ему верилось слабо.

— Чарли — пират?.. — медленно повторил он и, подняв свободную руку, потер лоб, — Это и вправду безумный мир, я не могу себе даже представить этого! Чарли — врач, и вдруг пират!..

— Ну, допустим, замашки врача он немного сохранил, — справедливо вставил Людовик и, вытянув вперед перехваченную бинтом руку, указал на последний, — Его работа. После того, как его старший рыжий помощник ранил меня…

— Постой-постой, — Эрик, посерьезнев еще больше, остановился возле порога, за которым начинался другой, освещенный факелами коридор и медленно повернулся к брату, — Ты ранен? Рыжий помощник — это… неужели это…