Идеально безумный мир

– Ну-ну, – негромко молвил он и, не прибавив более ни слова, сделал приглашающий жест рукой. Судя по всему, предложение перейти к противостоянию более глубокому, более серьезному, было им вполне одобрено и принято.

Винс тяжело шагнул вперед. Никаких фокусов, никаких дополнительных спецэффектов более видно не было – он просто шагнул: один большой, почти монолитный сгусток силы, так и рвущейся на свободу.

Альберт, вмиг ощутив изменившееся поведение хранителя памяти, едва заметно ухмыльнулся, немного выпрямляясь. Судя по всему, побеждать магов без дешевых фокусов он тоже умел.

Винсент остановился, молча глядя на своего противника. Тот ответил взглядом столь же спокойным, равнодушным и даже немного насмешливым.

И опять никто из противников не предпринял никаких особенных действий, продолжая просто молчаливо сверлить друг друга взглядом.

Татьяна неуверенно глянула на явственно недоумевающего супруга, затем покосилась на растерянных Романа и Владислава и, наконец, остановила взгляд на Луи, напряженно стиснувшем эспандер, напрягшемся, насторожившемся, вне всякого сомнения, понимающем в происходящем гораздо больше, чем все остальные.

Прошло еще несколько секунд полного безмолвия.

Андре, стоящий рядом с Чарли, что-то тихо сказал ему; Бешенный равнодушно повел плечом. Его игры магов особенно не интересовали, да и вообще, пират всегда был по большей части нацелен на результат. Процесс, который приводил к этому результату, интересовал его лишь в отдельных, исключительных случаях, как правило, связанных с разбоем.

– Луи… – девушка, чувствуя, что еще миг – и она просто рехнется от непонимания происходящего, неуверенно кашлянула, надеясь не отвлечь Винсента, но привлечь внимание того, кто мог хоть что-нибудь прояснить, – Что…

– Тшш! – молодой маг, резко обернувшись, нахмурился, прикладывая палец к губам, – Их нельзя отвлекать сейчас… слишком опасно. Когда маг приходит в такое состояние, схожее с состоянием некого транса, когда он собирает и концентрирует всю свою силу в одной точке – как правило, это глаза, он фокусирует ее во взгляде, – его ни в коем случае нельзя отвлекать. Иначе сила рискует бесконтрольно вырваться наружу, и тогда… – он сжал губы и покачал головой, – Лучше до этого не доводить. Мне, конечно, дворец не очень нравится, но и чтобы он мне на голову рухнул, не хотелось бы… Разве ты не чувствуешь? – он вновь перевел взгляд на замерших друг против друга противников.

Татьяна, хмурясь, обратила внимание туда же и честно попыталась хоть что-нибудь почувствовать. Секунду или две ей это категорически не удавалось, но в какой-то момент перстень на руке Винсента вдруг снова сверкнул и отсвет его, искорка света, как будто застыла в окружающем хранителя памяти воздухе.

Девушка тряхнула головой, всматриваясь внимательнее. Что-то определенно происходило, что-то очень могучее, сталкивались две великие силы, тщетно пытаясь перебороть одна другую. Пространство вокруг магов смутно расплывалось, деформировалось; с тихим треском упала, отломившись, одна из уцелевших веток с какого-то дерева. Под потолком, казалось, собирались тучи, начинали посверкивать молнии.

Они не шевелились, продолжая смотреть друг другу в глаза: все такой же леденяще-спокойный Винсент, и безмерно самоуверенный, насмешливый Альберт.

Эрик вздрогнул и, подняв голову, неуверенно поймал рукой каплю, затем растерянно демонстрируя ее супруге.

– Дождь… – тихо молвил он, – В помещении!.. Да, теперь я понимаю, что битва идет всерьез.

Битва и в самом деле разыгралась не на шутку. В насмешке мастера теперь чудилось что-то зловещее, молнии, сполохами пронизывающие темные тучи под потолком, сверкали все чаще и казались несомненными спутниками его силы. Винсент выглядел значительно более напряженным, дождь, судя по всему, вызванный именно им, и шедший уже вовсю, хлестал его по глазам, но закрывать их хранитель памяти даже и не думал.

Громыхнул гром. Молния ударила в не до конца разрушенную стену, пробитую еще стараниями «чертей» Бешенного. Посыпались камни.

Другая молния одновременно ударила в дерево, воспламеняя его. Несколько мгновений вновь воцарившуюся тишину нарушал лишь треск пламени, но вскоре, под напором дождя, огонь начал угасать.

Альберт едва заметно приподнял подбородок; глаза его сузились. Судя по всему, то, как легко сила Винсента сумела избавиться от последствий его разрушительных действий, мастеру не понравилось, и он решил усилить натиск.

Луи закусил губу. Он знал, он слишком хорошо знал своего бывшего учителя, своего названного дядю, чтобы быть уверенным, что в рукаве у него наверняка припрятан козырь. И, скорее всего, козырем этим была просто не использованная до конца, до последней капли сила, была еще немалая часть в запасе, и гнет этой самой части Винсенту, уже изрядно утомленному, сейчас надлежало выдержать.

Альберт продолжал смотреть на него, теперь уже немного свысока, насмешливо и снисходительно, и вдруг резко опустил подбородок.

Хранитель памяти пошатнулся, взмахнул руками, силясь устоять на ногах и, не удержавшись, тяжело упал на одно колено.