Идеальна для меня

— Несмотря на то, что я похожа на грузинскую хинкалину с ножками? Ту, что ели твои россияне во время затяжных переговоров, помнишь? — хлюпнув носом, я накрыла свободной ладонью его руку на моем животе.

— На самую аппетитную в мире хинкалину, детка! — прыснул со смеху мужчина, и глаза его странно заблестели. Только спустя мгновение стало ясно, что все дело в детях, проснувшихся и начавших активно бить его ногами в ладонь. Конрад нагнулся куда-то к самому пупку и секретно пробормотал: — Не ревнуйте, вас я тоже люблю.

— Обещай, что будешь звонить мне каждый день, — терпение в конец меня покинуло, а слезы полились из глаз градом. Конрад тяжело вздохнул, поднялся и подарил мне самый страстный поцелуй, какой только мог себе позволить в моем положении.

— Я постараюсь, Эмми, — хрипло прошептал он, жадно рассматривая меня с ног до головы, будто прощался навсегда и хотел отложить этот образ в своей памяти. — Обещай, что не станешь рожать до моего возвращения.

— Если не будешь звонить, я сделаю это намеренно, — закатила глаза я. — И назову детей как-то по-идиотски. Карл? Гельтруда? Ноубль?

— Напоминаю, что это и твои дети тоже, — пожал плечами мужчина, заправляя мои пушистые и безумно кудрявые волосы за ухо. Затем вдруг насторожился и посмотрел мне в глаза так пронзительно, будто сканер лжи. — Ты уже знаешь пол?

— Нет, мы ведь договаривались, — со всей ответственностью заявила я, отдав ему военную честь. — Честное слово, босс.

— Тогда хорошо, детка, — одобрительно кивнул мужчина, затем снова накрыл мои губы своими, и время потеряло свой счет. Его руки непрестанно скользили по моему животу, а дети без остановки прощались с папочкой, решив, верно, довести меня до нервного тика своей внезапной головокружительной вечеринкой. Когда Конрад отстранился, я ощущала себя пьяной и довольной, пока он вдруг не взял кейс и не махнул мне рукой на прощание. — До скорой встречи! Но… Подумай про имя Гельтруда. Есть в нем в нем что-то загадочное…

Я подхватила лежащую рядом подушку и зарядила ею в мужчину, успевшего моментально прогнуться в сторону.

— Единственная загадка этого имени в том, что именно курили родители, когда назвали так ребенка! — прокричала я ему вслед, с трудом сдерживая улыбку.

— Тогда Ноубуль! — подал голос Конрад. Благо, серьезный том ему удалось сдержать недолго, и он таки рассмеялся самый прекрасным и пробирающим до костей смехом.

— Мисс Эмми, — вытянула меня из грустных мыслей медсестра, — хотите, я помогу вам подойти к окну?

«Ты уже сама и к окну подойти не можешь!» — взмолилась я про себя, а девушке кратко кивнула. Пока она поставила меня на ноги, а я дотопала до окна, Конрад уже стоял около вертолета.

Закутавшись в плед, с удушающей тоской я смотрела на своего мужчину, будто мы не виделись уже лет десять. А затем он повернулся, словно ощутил мой взгляд, и послал воздушный поцелуй. Это было насколько мило и неожиданно, что я вновь расплакалась.

* * *

— Мисс Эмми? — одернул меня доктор Грин, и только в тот момент я поняла, что на какую-то минуту полностью выпала из жизни, перестав слушать его пламенную речь. — Говорю, как самочувствие? Вы меня не слушаете, верно?

— Простите… Слушаю! Кроме типичных признаков беременность четырьмя детьми, — я тяжело вздохнула и пожала плечами. — Все прекрасно, спасибо.

— Но вы выглядите бледной и невеселой, — стоял на своем старик, продолжая водить аппаратом УЗИ по моему животу.

— Дети стали пинаться слишком часто и… — я нервно провела пальцами по лицу, стирая пот. Мне не следовало обнажать свои чувства, но вот уже несколько недель доктор Грин был единственным человеком, с кем я могла бы поговорить без деланной вежливости. Все вокруг пытались угодить девушке Шульца, и только старик видел во мне отдельного человека, так что я таки выпалила: — Конрад перестал брать трубку, и я переживаю, что что-то могло произойти. Россия — опасное место, в новостях про нее пишут всякое…

— Оу, — удивился тот. — Не переживайте. Мы общались буквально пару часов назад, и он был вполне себе навеселе. И явно в добром здравии!

— Навеселе? — мой голос предательски осип и превратился в безжизненный писк. Отвернувшись к стене, чтобы старик не видел моих эмоций, кратко отмахнулась. — Ясно. Что там насчет осмотра?

Скучая дома в одиночестве, я искала хоть какие-то крупицы информации о любимом мужчине. И ничего, кроме того, что он ведет переговоры в России с великолепной длинноногой моделью Марией Кравцовой, не нашла. А еще их совместные фото на фоне будущего рабочего объекта, где его ладонь так спокойно возлегает на ее тонкой талии. И плевать, что у Марии был очень влиятельный и известный муж. Ревности это как-то не мешало!