Языковая структура

А именно, с точки зрения автора книги, имеются: объекты, заданные извне до всяких формальных операций над ними; объекты, впервые возникающие в результате операций; и, наконец, объекты, возникающие в результате операций, но сами уже не допускающие дальнейших формальных операций над ними. Это весьма понятное деление, но оно настолько отвлеченное, что, опять-таки, служить определением модели едва ли может. Нужно было бы сказать, что всякая модель предполагает свой оригинал, воспроизведение этого оригинала при помощи формальных операций и осуществленность этих формальных операций на новом субстрате, т.е. уже теоретически осознанный и технически воспроизведенный оригинал, т.е. в конце концов машина. Этого, однако, невозможно вывести на основании суждений автора, слишком уж заумных и далеких от практики жизни и языка.

В последних двух параграфах главы «Типы моделей языка» автор в догматической форме связывает теорию языковых моделей с типологией языков, не поясняя, что он понимает под типологией языка, и отсылая по этому поводу к другим исследователям. Так же немотивированно постулируется связь теории языковых моделей с математической логикой, со структурной лингвистикой и даже с современной теорией автоматов. Следуют опять ссылки на других исследователей. Так как сам автор не считает свою теорию ни математической, ни логической, но чисто лингвистической (с. 19), то зачем же было оснащать изложение математическими терминами, не давая при этом никакого их разъяснения, и к чему теперь эти ссылки на математическую логику, в которой представитель традиционного языкознания, конечно, не разбирается и имеет право не разбираться. А если ему надо в этом разбираться, то кто же иной должен ему в этом помочь, как не автор исходного и элементарного изложения вопроса о сущности языковой модели?

Между прочим, здесь впервые промелькивает замечательный термин современного языкознания «структура». А можно ли было давать основное и первоначальное определение языковой модели без всякого использования современного учения о структуре? Но автор разбираемой книги при всех своих многочисленных подходах к языковой модели сумел обойтись без структурного ее понимания. И только теперь, в конце этой основополагающей главы вдруг говорится о связи учения о моделях с учением о структурах. При этом самый термин «структура» опять не разъясняется, несмотря на его очевиднейшую многозначность в современном языкознании, как не разъясняются и все другие важные термины, которыми изобилует в заключительном параграфе глава о типах модели: «теория автоматов», «теория рекурсивных функций», «теория канонических систем Поста», «аксиоматическое языкознание», «уровни исследования языка», «изоморфизм в лингвистике», «глоссематика», «формализованность» способов описания языка. Само собой разумеется, мы не собираемся входить в сущность всех этих вопросов и обсуждать степень связанности их с теорией языковых моделей, потому что и сам автор книги этим не занимается.

Подробный анализ последующих глав обнаруживает, что автор оперирует многочисленными и весьма интересными материалами. Эти конкретные рассуждения автора иной раз позволяют косвенным путем установить некоторые положительные данные и для понятия модели. Тем не менее, во многих, и притом весьма существенных, пунктах изложение продолжает страдать неясностью и запутанностью, заставляющей читателя помногу раз перечитывать одни и те же страницы.

Так, во второй главе книги мы находим попытку формулировать фонологические модели. Здесь опять выступают три момента в определении модели. Однако остается неизвестным, те ли это три момента, о которых автор говорил выше, или другие. «Исходный элемент» (в данном случае звук), по-видимому, остается тем же самым. Но теперь автор говорит уже о совокупности признаков каждого звука; и неизвестно, тот ли это кортеж, о котором речь шла выше. В качестве третьего момента выдвигается «фонетическое слово», под которым автор понимает либо «минимальный отрезок между двумя паузами» в речи, либо «минимальное сочетание звуков речи, допустимое в данном языке между двумя паузами» (с. 21). Является ли этот третий момент разбиением на подмножества (как об этом говорилось выше) или здесь мы имеем нечто новое, неизвестно. И какое отношение имеет этот тройной состав фонемы к теории моделей, тоже остается без пояснения.