Язык шипов

ТЫ НАМЕРЕН ЗАКЛЮЧИТЬ ВЫГОДНУЮ СДЕЛКУ и для этого отправляешься на север. Добираешься до самого края земли – все, дальше идти некуда. Ты стоишь на каменистом берегу, смотришь на воду и видишь, как волны разбиваются о черные изрезанные берега двух больших островов. Возможно, платишь кому-то из местных, чтобы тебе помогли найти лодку и показали безопасный выход в море. Заворачиваешься в тюленьи шкуры, спасаясь от холода и сырости, жуешь китовое сало, чтобы жестокое зимнее солнце не иссушило губы. Кое-как преодолеваешь невозможно длинный участок свинцово-серого моря, из последних сил карабкаешься по уступам враждебно нахмуренного утеса. В груди спирает дыхание, пальцы в перчатках закоченели.

Усталый, на дрожащих от напряжения ногах бредешь через весь остров и находишь узкую полоску серого песчаного пляжа. Направляешься к камням, что окружают маленький водоем, оставленный приливом. Желание обжигает твою грудь так сильно, что вот-вот прожжет дыру в сердце простого смертного. Ты пришел сюда так же, как многие другие до тебя – одинокие, несчастные, обуреваемые корыстью. Тысячи отчаянных желаний были высказаны на этих берегах, и в итоге все они сводятся к одному: Сделай меня другим человеком.

Но прежде чем ты заговоришь, прежде чем отдашь часть души за утоление алчности, столь ясно написанной на твоем лице, тебе стоит послушать одну историю.

Стоя на коленях, ты слышишь, как стонет лед. Ветер чиркает по коже, словно бритва – по ремню для правки. Неважно. Молчи и слушай. Считай это частью сделки.

* * *

Некогда вода в северных морях еще не была такой холодной и темной, на этих островах зеленели сосны, в лугах паслись дикие олени, а землю можно было возделывать до самого Эллинга и дальше.

В те времена сильдройрам не было нужды скрываться в волнах, прячась от моряков, которые могли заметить их гибкие руки и серебристые хвосты. На морском дне они возводили огромные дворцы, пением вызывали бурю и защищали свои воды. Каждый год несколько счастливчиков обретали вместо хвоста ноги и отправлялись наверх, к людям: ходили по земле, изучали человеческие повадки, вызнавали тайны. Для сильдройр это было почти игрой. Три месяца они давились человеческой едой и позволяли солнцу золотить кожу веснушками и загаром. Их новенькие ноги ступали по траве, прохладной каменной брусчатке и гладким, отполированным доскам. Их поцелуи были теплыми, совсем как у людей.

А теперь? Теперь они ничем не лучше селки с их влажными, зовущими глазами. Выныривают из воды и устраиваются на камнях, точно ждут, чтобы их избили. Теперь они живут по другим законам. Знают, что суша – опасное место. И все же тоскуют по ней, мечтают снова побыть людьми. Так всегда бывает, когда что-то оказывается под запретом. В результате этого начинают страстно хотеть, вот и все.

Старый город сильдройр представлял собой грубое нагромождение камней, столь плотно скрытых за колыхающейся темно-зеленой завесой морских водорослей, что ни один ныряльщик или моряк, оказавшийся под водой, не догадался бы, какие чудеса находятся совсем рядом. Русалочий город тянулся на многие мили, опускаясь и поднимаясь вместе с рельефом океанского дна, и тысячи его жителей свободно перемещались по коралловым пещерам и гротам, усеянным ракушками. Обиталище королей и королев имело один-единственный отличительный знак: шесть шпилей, что поднимались над неровным дном, точно цепкие пальцы. Костлявые эти пальцы состояли из многовековых наростов чешуи глубоководных созданий и в дневные часы светились голубым, будто пойманная в сеть луна, а в густом ночном мраке наполняли расселины и катакомбы фосфоресцирующим сиянием.

Под толщей камней и раковин моллюсков, в самом сердце города, скрытый от глаз, располагался чертог-наутилус. Он имел форму закрученного в спираль рога и был таким огромным, что через его своды могла пройти целая флотилия. С давних пор он находился под защитой волшебных чар – такой подарок сделал старому королю принц, его наследник, перед восхождением на трон, и в стенах чертога заключалось средоточие силы сильдройр. Впадину в центре зала наполняла морская вода, уровень которой можно было менять, остальная же часть чертога оставалась сухой, так что морской народ мог оттачивать свое магическое мастерство в обеих стихиях – воздушной и водной, в зависимости от того, какие чары плелись.