Язык небес

От помощника Аатоса Кейна он знал, что Дэниелс положительно воспринял идею о его назначении. Рэмси был уверен, что оно неизбежно, несмотря на все попытки Дианы помешать этому. Но адмиралу было жизненно необходимо иметь свои глаза и уши в Овальном кабинете. Хорошие решения всегда основывались только на проверенной информации.

— Я знала, что ты приедешь, — сказала Маккой. — Интересно, что ты лично контролируешь этот пакгауз.

Лэнгфорд пожал плечами.

— Он находится в ведении военно-морской разведки. Прежде чем я возглавил ведомство, за ним присматривали другие люди. Это не единственное хранилище в нашем ведомстве.

— Уверена, что нет. Но сейчас происходит гораздо больше разного, чем ты хочешь рассказать. А что с твоим начальником берлинского отделения, Вилкерсоном? Почему он убит?

Лэнгфорд предположил, что Диана могла узнать об этом из ежедневной сводки. Но говорить правду не имело никакого смысла. С нее достаточно и официальной версии событий.

— Я расследую этот случай. Однако мотивы могут быть личными. Вилкерсон состоял в любовной связи с замужней женщиной. Наши люди работают над этим делом прямо сейчас. Еще слишком рано делать какие-либо выводы.

— Я хочу увидеть, что в этом пакгаузе.

— Нет.

Рэмси снова посмотрел на Диану. Ему нравилась эта женщина, ее пухлые губы, смелый взгляд и белокурые волосы. Она была даже слишком привлекательна, чтобы не иметь никакой личной жизни. А Рэмси знал, что Диана только работает и ничего больше. Что ж, в этой ситуации может сработать мужское обаяние… Он улыбнулся и тихо произнес:

— Диана, послушай меня. Тебе не нужно этого делать. Я обещаю соблюдать наше соглашение. Но чтобы это сделать, я должен действовать так, как считаю нужным. Твой приезд сюда поставил меня в неловкое положение, и мой план может легко сорваться. Зачем тебе такой риск?

— Я не собираюсь доверять тебе свой карьерный рост.

Рэмси немного знал историю жизни Дианы. Ее отец был мелким политиком в Индиане, стал известен благодаря тому, что его выбрали вице-губернатором, а затем что-то произошло, и он восстановил против себя половину штата. Может быть, сейчас Лэнгфорд стал свидетелем проявления фамильного бунтарства? Возможно. Но он должен был внести ясность.

— Тогда, боюсь, ты будешь все делать одна, у тебя не будет никакой поддержки.

Лэнгфорд увидел, как испугалась Маккой.

— И я умру? — выдавила она через силу.

— Разве я это сказал?

— Тебе и не надо было.

Умная девочка. Да, Рэмси принял решение, но прежде нужно еще подчистить концы, а Диана может хорошо в этом помочь.

— Как насчет такого варианта? Мы скажем, что произошло недоразумение. Ты приехала сюда, поскольку было достигнуто соглашение между исследователями, учеными военно-морского флота и Белым домом. Тебя заинтересовали старые научные разработки. Таким образом, командующий базой будет полностью удовлетворен и не задаст никаких вопросов, кроме тех, что уже были подняты. И мы покинем это место, выпив за его здоровье.

Закончив говорить, Рэмси как можно дружественнее улыбнулся. И понял, что этот раунд он выиграл всухую.

— Не заставляй меня нервничать, — попросила Диана, вставая с кресла.

— Я же ничего не сделал. Это ты все портишь, у тебя просто не хватает опыта для таких дел.

— Я клянусь тебе, Лэнгфорд, что уничтожу тебя. Не заставляй меня нервничать, — повторила она, одергивая пиджак.

Рэмси решил, что дипломатия может спасти положение. По крайней мере, сейчас. Поэтому он опять улыбнулся и проговорил:

— Как я уже неоднократно говорил, я выполню свою часть сделки.

* * *

Малоун наслаждался ужином, особенно если учесть, что в последний раз он ел еще утром. Интересно, почему голод, когда он работал в книжном магазине, приходил с предсказуемой регулярностью, но вне дома, на задании, эта потребность полностью исчезала?

Коттон слушал, как Изабель и ее дочери, вместе с Вернером Линдауэром, рассказывают о Херманне и Дитце Оберхаузерах. Напряженность между сестрами, похоже, не уменьшилась, а, наоборот, возрастала с каждой минутой. Ульрих Хенн ел вместе с ними, и Малоун внимательно наблюдал за ним. Выходец из Восточной Германии сидел молча, не показывая, что он что-то слышит, но и не пропуская ни единого слова.

Главной в этой странной компании была Изабель, ее лидерства никто не оспаривал. Малоун замечал все оттенки их разговора, видел, что они боятся матери, явно подавлены и раздражены ее диктатом. Впрочем, ни одна из дочерей даже не попыталась бросить ей вызов. Они либо соглашались с ней, либо просто замолкали. А Вернер лишь был тенью жены и старался держать нейтралитет.

После десерта Малоун решил подняться наверх.