Язык хищников

Гостю были выделены отдельные покои в одной из многочисленных комнат замка, в отличие от оставшейся с ним разбитой армии. Больных и уставших воинов было приказано разместить в конюшне, где их любезно расположили на высоких стогах сена. Никто из них не стал возражать, каждый был рад снять тяжёлые доспехи и как следует выспаться. Но перед этим не мешало бы сытно поесть. В конюшню зашёл невысокий юнец, который тащил за собой большой чан. Пешие обрадовались ему, и видя, как он приближается в их сторону, чувствовали, как бурчали голодные животы. Но разочарование постигло, когда он отправился разливать из чана воду для лошадей, а заодно натаскал им сена.

Один из воинов – Агнар, окрикнул конюха, чтобы тот подошёл к нему, но парень лишь оглянулся на него, даже не удостоив секундой внимания, продолжил заниматься работой дальше. Воина обескуражила его реакция и он окликнул того снова, но теперь конюх даже не шевельнулся в его сторону. Тогда тот решил подойти к нему сам. Грубым и низким голосом он поинтересовался, почему же коней кормят раньше, чем уставших и голодных рыцарей? Молодой конюх, не оглядываясь в его сторону, набирал сено вилами и перекладывал в стойло, и как только закончил дело, тихим и отстранённым голосом ответил, что приказа о кормёжке скота не было, а уход за лошадьми – это его инициатива.

Ормар присоединился на пиршество, устроенное Гамли. Они сидели рядом друг с другом, но ни один из них не обмолвился ни единым словом. Король Степных Вен хоть и был ужасно голоден, старался есть по чуть-чуть, будто еда его не интересовала вовсе. Изредка замечал язвительный взгляд хозяина замка, которые выражали жалость, брезгливость. Не удивительно, если он и высмеивает его, слабого, поверженного правителя. Но выяснять это не было совершенно никакого желания, как только Ормар поел, выпил несколько бокалов горячительного, и тут же покинул общий пир, гости которого только начинали напиваться. Хмель не смог одурманить его разум, несмотря на его усталость и подавленность.

Оставшись один, в комнате, что любезно предоставил Гамли, его сердце защемило от жалости к самому себе. Он ненавидел себя таким, разбитым, разгромленным, и не мог найти оправдания в своём поражении. Поражении над самим собой.

Проснувшись после долгого сна, Ормар чувствовал себя уже гораздо лучше. Ему предстоял разговор с хозяином Верхних Холмов, от которого зависела его дальнейшая судьба. Аудиенция пройдёт в тронном зале, где его уже ждёт хозяин замка, восседая на высоком стуле с огромной деревянной спинкой, что уходит в потолок. Ормар ни разу бывал в этом зале, но впервые они оказались здесь наедине. Кроме трона, которое уже занимал король, больше ничего не было, где бы мог расположиться Ормар, поэтому стоял перед ним как простолюдин, пришедший просить милостыню. Так он себя и ощущал.

Чужестранец надеялся на их почти родственные связи, долгую дружбу и поддержку, поэтому рассчитывал на положительный исход. Король Степных Вен просил друга о помощи, о пехотинцах, об орудии, которым сможет захватить земли Замкнутого Леса, на что получил однозначный отказ. Гамли хоть и дорожил их союзом, но прекрасно понимал, мирное время, когда можно смело позволить, отдать часть солдат на верную погибель прошло, а значит, каждый пехотинец, каждый лучник, каждый оруженосец на счету. Более того, Гамли высказался о плате за оказанную им помощь, на что Ормар опешил. Он никак не ожидал такой мелочности и заносчивости давнего друга и союзника. Также прекрасно осознавал плачевность личной и городской казны. Но не о золоте и драгоценностях просил король, чем ввёл в ступор того окончательно. Хозяин дома заберёт в личное владение оставшихся воинов и полудохлых лошадей. Правитель Степных Вен не верил своим ушам. Он недоумевающе смотрел на него, и слова не мог вымолвить. Сам же правитель Верхних Холмов оглядывал его гордым взглядом победителя. Один из самых умных и опасных лидеров повержен, остался ни с чем, да ещё и с погибающим городом.

Чужестранцу ничего не оставалось делать, как только уйти ни с чем. Молча развернулся и направился к выходу из зала. Почти дойдя до двери, он услышал от Гамли, что дни его гостеприимства сочтены до завтрашнего утра.

Ормар, еле перебирая ногами, вышел из тронного зала, и чем дальше отходил от него, тем быстрее были его шаги. Но направлялся не в комнату, где ему предстоит отдохнуть перед долгой дорогой, а в конюшню, надеясь застать там пока ещё своих воинов.