Язык фольклора. Хрестоматия

Поэтому естественно поставить вопрос о том, что остается неизменным и что меняется в произведении, почему при всех изменениях былина остается былиной, а историческая песня – песней. Чтобы иметь возможность судить об этом с большей уверенностью, остановимся на одном примере. Ввиду того, что былина слишком большое по объему произведение и текстологическое ее сопоставление в различных записях заняло бы слишком много места, возьмем для сопоставления песню балладного типа, известную в записи 1699 г., а также в записях середины XIX в, и в записях 1933 и 1942 гг., т. е. на протяжении 250 лет. Запись 1699 г. находится в следственном деле и взята у «рыльского рейтара Савинки Якимова», заключенного под стражу. Она никакого отношения к «делу» не имеет, но внесена в него, так как была обнаружена у Савинки Якимова, когда он находился в заключении[11]. В нашем распоряжении имеется 13 текстов песни в различных записях XIX и XX вв. Приведем текст 1699 г. и четыре текста XIX–XX вв.[12]

При первом взгляде поражает сохранность текста песни, но внимательное рассмотрение записей обнаруживает, что это далеко не так. Приведенные тексты значительно отличаются друг от друга, в них имеются изменения, которые затрагивают все стороны произведения. И хотя песня является одним из устойчивых жанров, потому что ритмическая сторона, напев, мелодия, являясь наиболее твердыми в традиции, поддерживают словесную структуру произведения, именно словесная часть наиболее подвержена изменениям [9—10].

Особый интерес представляет вопрос о лексике и фразеологии произведений устного словесного искусства в их исторических изменениях. Если в отношении к письменным литературным произведениям мы можем (несмотря на утраченные звенья) восстановить первоначальный текст или близкий ему, а также наметить отдельные этапы переделок и таким образом проследить характер лексических и фразеологических изменений, то в устной поэзии это почти невозможно, потому что мы располагаем ничтожным количеством записей по отношению к тому грандиозному по объему поэтическому наследству, которым владеет народ… [11].

…Подлинно художественное устное произведение опирается на основной и важнейший лексический состав языка, являющийся также основным и важнейшим для всех говоров языка, а поэтому и наиболее стойким. Поэтому и в тексте 1699 г. почти нет архаизмов даже с точки зрения XIX–XX вв. Только наше советское время состарило и текст 1699 г. и все записи нашей песни XIX–XX вв. как по самой теме, так и по ее выражению.

Совершенно несомненно, что работа художников слова, ищущих наиболее совершенные, точные и для всех понятные формы, приводит к использованию основного, важнейшего лексического состава языка, который в главной и подавляющей своей части является общим для всех говоров языка. Поэтому так незначительны изменения в лексике, раскрывающей главную тему произведений. Изменения, как правило, мы находим в деталях, которые дают больше свободы для внесения местного колорита, конкретного колорита, конкретного, живого быта, а вместе с тем шире, глубже захватывают лексику того или иного говора. Живая деталь, конкретная черта, тот или иной оттенок явления, особенность предмета меняются в зависимости от времени, обстановки, среды, поэтому в обрисовке их шире используется своя, местная, диалектная лексика. Главное, основное, наиболее типическое является и наиболее общим, наиболее твердым, поэтому естественно, что здесь сказитель, певец особенно тщательно отбирает слова, особенно тщательно соблюдает традицию [12].

Одним из самых острых вопросов в изучении языка устной поэзии является вопрос об отношении его к диалектам, в области распространения которых живут произведения, так как одной из особенностей языка устной поэзии как в записях XIX–XX вв., так и в большей части записей XVII–XVIII вв., является наличие диалектизмов (их отсутствие обычно характеризует того, кто записывал, а не того, кто исполнял, и не само произведение). На протяжении 300 лет в имеющихся записях бесспорно и ярко выступает народный характер устных произведений. Яркие диалектные особенности записей XVII в. – свидетельство, что и в XVII в., так же как в предыдущие и последующие века, истинным творцом и носителем словесного искусства был народ [13].