Язык его пропавшей жены

— Следующим проектом международного языка стал волапюк, созданный в 1880 году немецким пастором и языковедом Шлейером, и вызвавший уже большой резонанс в обществе. Сейчас это слово употребляется как синоним тарабарщины или неграмотной речи. Да есть еще и смешной персонаж с этим именем из «Принцессы цирка» Имре Кальмана, не прибавляющий авторитета и уважения к термину. Но на самом деле, это вполне законченный язык международного общения, действительно первым побывавшим в употреблении. В нем был соблюден такой принцип: говорю, как пишу, пишу, как читаю. Ударение в волапюке всегда падало на последний слог. А слова складывались словно из кирпичиков, причем из английской, французской, немецкой и латинской лексики. Причем сам Шлейер обычно использовал не полные слова, а их части, которые соединялись между собой, как детский конструктор. Как пазлы, говоря современным языком. Подобное мы наблюдаем сейчас в Интернете, особенно, на молодежных сайтах и блогах. Вот уж где полная, зачастую намеренная безграмотность и победоносная тарабарщина. Возращение волапюка состоялось.

— Олбанский язык, — добавил Иван.

— Точно. Я и сам порой, когда слишком долго сижу в Интернете, начинаю на нем «думать», — кивнул Велемир Радомирович. — Но любопытно, что этот «язык мира» неожиданно снискал поддержку в католическо-протестанских церковных кругах. Вот только непонятно, почему и с какой целью это было сделано? Ксендзы и пасторы забыли историю Вавилонской башни? Ну ладно, Бог с ними… Однако очень скоро у волапюка появились фанатичные поклонники. Он стал распространяться по миру со сказочной быстротой. А сам пастор Шлейер (не путать с пастором Шлагом из «Семнадцати мгновений весны», впервые вставшем на лыжи), по-видимому, уже ощущал себя мессией, которому выпало подарить заблудшему человечеству новую речь. Но постепенно волапюкисты начали замечать в этом языке явные недостатки. Можно было попытаться их устранить, однако «мессия», как ему и положено по высокому штату, занял непримиримую позицию. Тогда в лагере его единомышленников началось брожение. «Паства» взбунтовалась. Не выдержав такого коварства от неблагодарного человечества, пастор назло ему в оскорбленных чувствах взял и умер. В 1912 году. А вслед за ним, в тот же високосный год, скончалось и его любимое детище. И практически сразу же стерлась и память о популярном некогда «языке мира». Sic transit Gloria mundi…

— Так проходит слава земная, — пояснил для невесты жених, изучавший латынь в Университете.

— Однако «свято место пусто не бывает». Уже через семь лет после изобретения волапюка вызрел другой проект искусственного языка. Создателем его стал врач-окулист, еврей из Варшавы Людвиг Элиэзер Заменгоф. Свой труд «Международный язык» он выпустил в свет под псевдонимом «Доктор Эсперанто» (надеющийся). Псевдоним и стал названием языка. Строительство Новой Вавилонской башни продолжилось… Предельно упростив грамматику своего языка, «доктор Эсперанто» предполагал, что изучить его можно будет «шутя». На освоение основ отводил полчаса, а на весь язык — несколько дней. Однако и ему не суждено было стать всемирным, хотя он и получил довольно широкое распространение. Особенно сейчас, в Интернете.

Ему не сиделось на месте, и он опять вскочил, начав расхаживать от стенки к стенке.

— Славянское влияние на эсперанто на фонологическом уровне достаточно велико. В нем нет ни одной фонемы, которой не было бы в русском или в польском языках. А эсперантский алфавит напоминает чешский, словацкий, хорватский и словенский алфавиты. В нем также активно используются символы с диакритикой. На основе эсперанто появились новые плановые языки, получившие в интерлингвистике название эсперантоиды.

— Очень похоже на сперматозоиды, — хихикнула Марина.

— Так оно в каком-то смысле и есть, — согласился Велемир Радомирович. — Ведь языки, даже искусственные, рождаются и живут, а последние еще и клонируют сами себя. Например, итальянский математик Пеано создал «латино-синефлексионе». Эстонец Валь спроектировал «окциденталь». В 1928 году появился «новиаль» датчанина Есперсона. Это уже разновидность идо, в который добавлена суповая ложка окциденталя, для вкуса. К потомкам эсперанто относится «интерлингва». А еще «словио». Этот искусственный панславянский язык был разработан Марком Гуцко. И «фарлинго», язык романского типа, созданный в начале уже нашего, двадцать первого века, Владимиром Фарбером. Менее заметные ветви — это языки «нэо», «эсперантидо» и другие, в настоящее время практически неиспользуемые в живом общении.

— Жаль, нет карандаша и бумаги, я бы конспектировал, — шутливо произнес Вадим.

— А я принесу, — предложил Иван и даже приподнялся с места.

— Нет, не надо! — тотчас же откликнулся юрист.