Язва

Упрашивать Оксану не пришлось. Ей самой не терпелось поделиться с друзьями.

Как и предполагал Андрей, проживающая с рождения в семнадцатом городке Светка оказалась ценным источником информации. Николай Чернов, по её словам, был скользким типом и папенькиным сынком. Папенька – военком Кировского района и устроил сыночка, окончившего профтехучилище по специальности «радиомонтажник», на тёплую и хорошо оплачиваемую должность техника в биологическую лабораторию.

– И что, без высшего образования взяли? – уточнил Андрей.

– Там только среднее техническое требовалось. А зарплата знаешь какая?

– Стоп, молчи. Я и без того расстраиваюсь, когда в трамвае еду. Читала объявления, сколько вагоновожатый получает?

– Читала, – вздохнула Оксана. – Больше хирурга со стажем.

– И это через полгода обучения! А тут шесть лет за конспектами пухнешь… Ладно, отвлеклись, давай дальше.

Дальше Оксана рассказала, где Чернов берёт грампластинки. Снабжает его дефицитным товаром брат, работающий в торговом представительстве в Болгарии. Девушка у техника есть, Нина Малахова, работает раздатчицей в офицерской столовой. Недавно они с Черновым поссорились. Чернов не пришёл на свидание, объяснял, что задержался в клубе. Он там подрабатывает, ведёт детский радиокружок. Но все кружки в восемь заканчиваются. А Чернов несколько раз в неделю сидит до позднего вечера. Якобы по просьбе детей. А дети на Чернова родителям жалуются, что он с ними мало занимается. Полчаса что-то протараторит, рацию включит-выключит и домой гонит. Нина подозревает, что он в клуб другую приводит, и они там…

– А вот это очень интересно! – Андрей откинулся на спинку стула, закрыл глаза.

– Что интересно, – удивился Неодинокий. – Другую приводит? Обычное дело.

– Коля, помолчи, дай подумать!

– Да я вообще домой собирался, – обиделся Неодинокий.

Но с места не сдвинулся. В комнате повисла напряженная тишина. Неожиданно Сергеев встал, обошёл стол, обнял Оксану за плечи.

– Умница, ты даже не представляешь, какая ты умница! Можно я тебя поцелую?

– Можно, – краснея, еле слышно прошептала девушка.

Андрей наклонился и ласково прикоснулся губами к девичьей щеке.

– А мне можно? – не выдержал Неодинокий.

– А тебе нельзя.

Щёки Оксаны приобрели пунцовый оттенок.

– Друзья называется. Ему, значит, можно, мне нельзя. Объясняй тогда, за что целуешь.

– Объясню, конечно, объясню.

Андрей вернулся за стол.

– Подумай сам. Радиотехник, ведёт детский кружок. Ведёт плохо, занятия короткие, но в клубе часто задерживается до позднего вечера. Музыкой увлекается, дефицитные пластинки имеет…

– Ну ясно дело. Детей выгоняет, приводит девчонку, они там музыку слушают и под музыку… – Неодинокий посмотрел на Оксану. – Под музыку танцуют.

– Коля, версия твоя звучит правдоподобно, я бы даже сказал жизненно. Но не будет Чернов по вечерам в клубе с девушкой… танцевать.

– А что будет?

– Сын кадрового военного, папа в хорошем чине, на хорошей должности, брат за границей работает. А у него среднее специальное, всего-то техник. Парень с комплексом неоценённости, завышенной самооценкой. Стремится показать, какой он на самом деле умный, смелый, свободомыслящий. Работу свою тихо ненавидит, но держится за неё. И не только из-за зарплаты. Работа в лаборатории даёт ему возможность приходить вечерами в клуб и…

– Что? – в один голос спросили Оксана и Николай.

– Выходить в эфир!

– Ну я же говорил – шпион! – встрепенулся Неодинокий.

– Да нет, не шпион.

– А кто?

– Радиопират, как они себя называют. Модное сейчас хобби. Официально радиохулиган. Гонит в эфир импортные записи и комментирует, как ему кажется, очень остроумно.

– А разве можно? – удивилась Оксана.

– Нельзя. Я же говорю: радиохулиганство.

– Ну и что нам это даёт? – недоумённо поднял брови Николай.

– А даёт нам это, друг мой Коля, ниточку. Как говорила моя бабушка: «Потянешь за ниточку, клубочек и распустится».

03 апреля 1979 года, Москва, вечер, десятый час. Ресторан гостиницы «Националь».

В самом престижном в столице ресторане мест для простых смертных не было никогда. Поговаривали, что попасть в святыню можно при помощи нескольких красных купюр с профилем вождя мирового пролетариата, сунутых в лапу величественному швейцару. Количество купюр зависело от заполненности зала и важности сидящих за столиками гостей.

Впрочем, коротавшие время в отдельном кабинете за бутылкой «Армянского» кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, первый заместитель председателя Госплана СССР и начальник отдела кадров Управления КГБ СССР к простым смертным не относились. Ждали секретаря Томского обкома, самолёт которого около часа назад приземлился во Внуково.

Наконец тяжёлая портьера, закрывающая вход в кабинет, раздвинулась, и предупредительный официант провёл припозднившегося гостя за стол. Собравшиеся не стали терять время на долгие приветствия, попросили официанта не беспокоить в течение часа и перешли к делу. Слово взял инициатор встречи, кандидат в члены политбюро: