Наконец долгая подготовка закончилась, и группу Авада и Масу допустили к спаррингам. Тогда-то и выяснилось, что Масу, может, и много слабее Авада, но его внутренний стержень так же крепок. А может, даже прочнее. Авад раньше всех достиг первого ранга мастерства, но даже с новыми приемами никак не мог одолеть Масу, который стойко держал удар и, сколько бы ни пропускал, всегда поднимался.
Авад всеми силами старался, чтобы Масу больше не встал — безуспешно, что жутко его бесило. Он всегда был вспыльчивым, и обычно это помогало ему подавить противника, но, как выяснилось, если противостоять равному бойцу, злость и гнев только мешают. Масу же всегда хранил хладнокровие и первым открыл в себе каналы
О его достижении группу и мастера Йи известило нерядовое событие: Масу одним ударом сломал прочный тренировочный манекен из заговоренного черного дерева, прослуживший школе не один десяток лет.
— Как… как ты это сделал? — не без зависти спросил Авад, рассматривая разлетевшиеся щепки.
Масу и сам не понимал как, и за него ответил мастер Йи:
— Ученик Масу постиг силу созерцания, узрел и научился управлять каналами
— Эй, я тоже так хочу! — закричал гоблин Михондрикс, которому только дай уклониться или лечь и замереть, чтоб не терпеть побои — мол, вышибли его.
— И я! — зарычал Авад.
— Все мы хотим! — поддержал друга орк Варг.
— Настоящее желание — первый шаг, — улыбнулся мастер. — Пожалуй, следующий год мы будем изучать каналы
— Но что такое этот
— Угу, — кивнул Авад. — Что еще за каналы?
— Скрытые потоки энергии, циркулирующие по телу каждого разумного, — ответил мастер. —
Дети собрались вокруг него и, ожидая интересную историю, по кивку мастера расселись кружком. Пока он рассказывал, Масу внимательно прислушивался к себе и пытался снова узреть свои каналы
Через неделю после тринадцатого дня рождения Масу Оямы на деревню Джири напали лахарийцы. Темные маги узурпировали власть в ранее союзном государстве и пошли войной на плодородную и богатую Андару. Запретная магия превратила их собственные земли в безжизненную пустыню и создала кошмарных монстров.
Вассалы лахарийцев — горные тролли, болотные огры и степные орки — смертоносной лавиной прокатились по всему югу Андары, сжигая посевы и поселения. Девять величайших магов современности, чей разум извратило касание запретной магии, вели свой народ на север, затуманив рассудки рассказами о том, как славно заживут лахарийцы на своих исконных землях — этот народ вышел из Андары.
Когда вражеские орды заполонили весь горизонт с юга Джири, старейшины собрали подростков и велели им спрятаться в округе и, если Джири захватят, бежать, заботясь о детях. Пытаясь защитить деревню, пали все взрослые, включая стариков и женщин. Джири сожгли дотла.
Масу и Авад, как самые авторитетные, сплотили вокруг себя ребят. Днем прятались между напластованиями скальной породы, в оврагах и расщелинах, потому что за ними охотились лахарийские крылатые патрули. Ловили тех, кто не успел укрыться или замаскировался недостаточно хорошо, и забирали в рабство. Одной из первых потеряли Лейм, белокурую хохотушку, соседку Масу. Девочка, не ходившая в школу мастера Йи, была слабой и так вымоталась, что, когда нагрянул патруль, не успела убежать, но в рабство не далась — перерезала себе горло спрятанным ножом.
Ночами вели детей на север, навстречу легионам Андары, которые, как надеялись недавние непримиримые соперники Авад и Масу, отомстят за их семьи.
На планах учиться в судейском корпусе Масу поставил жирный треугольник, решив, что отныне его главная жизненная цель — научиться драться так, чтобы дать отпор кому угодно. Даже темным магам Лахарии.
Путь до столицы Андары, Бирюзового города, затянулся на несколько лет. То и дело они, передвигающиеся на своих двоих, оказывались на уже захваченных лахарийцами землях, и им опять приходилось прятаться, убегать, скрываться или принимать бой. Дети гибли — от рук врага, от вражеской злой магии, зубов пустынных хищников, от голода и болезней. Ночи здесь холодные, а разводить огонь было нельзя.
Когда они еще этого не знали и в пещере грелись вокруг костра, на огонек заглянул огромный трогг, размером превосходивший Авада. Орк сразу же вскочил, выхватил ржавый меч, найденный в дороге. Но одного взгляда на трогга было достаточно, чтобы понять: не возьмет его затупленное лезвие.
Вместо того чтобы броситься врассыпную, малыши, как напуганные цыплята, сбились в кучу, и Масу понял: если не он, то больше никто. Вдохнул-выдохнул, чувствуя, как по жилам расплавленной магмой струится энергия, сосредоточился на трогге, к которому, замахнувшись мечом, с боевым кличем ринулся Авад…