Явление Ктулху

У меня создалось ощущение, что блуждали мы по коридорам минут пятнадцать, хотя с виду особняк производил куда более скромное впечатление. А потом до нас донеслись какие-то странные звуки, и Лика, прислушавшись, сказала:

—▫Это орган. Похоже, господин Мамелюкин затеял что-то грандиозное.

—▫Хотел бы я посмотреть, как он поступит с людьми, превращёнными в позолочённые статуи. И каким образом эта шайка психов собирается призвать на подмогу Великих Старцев? Интересно, зачем…

—▫А мне вот совершенно неинтересно!▫— прервала меня Лика и решительно повернулась в сторону, противоположную той, откуда доносились звуки органа.

—▫Мы только что оттуда пришли. А если пойдём вперёд, туда, где играют на органе, у нас будет хоть какой-то ориентир,— сказал я вкрадчиво, разрываясь между прямо противоположными желаниями.

С одной стороны, я понимал, что нам надо выбираться отсюда как можно скорее, пока обитатели особняка заняты своими чёрными неотложными делами. С другой стороны, сбежать, не узнав, что за пакость они задумали, было как-то неспортивно. Как-то не по-мужски и не по-человечески. Уйти с фильма на самом интересном месте, бросить книгу, когда действие достигло кульминации… Нет, поступать так было совершенно противоестественно.

—▫Саня, я знаю, что ты креативщик и экстремал,— Лика повернула ко мне осунувшееся лицо и, для вящей убедительности, ухватила за рукав куртки,— но, подумай сам, стоит ли ради удовлетворения праздного любопытства рисковать жизнью? Пойдём искать дверь в другой стороне здания. Зачем нарываться на неприятности?

—▫Я и не предлагаю лезть в лапы этим сумасшедшим. Но взглянуть, что за каверзу они затеяли, мы просто обязаны. Сдаётся мне, шалости их могут иметь самые серьёзные последствия…

—▫Ну и пусть! Почему мы должны рисковать жизнями и лезть в дело, которое нас совсем не касается?

—▫Касается, да ещё как.— Я бережно отцепил Ликины пальцы от своей куртки и двинулся по коридору в направлении приглушённых звуков органа.

Ради чего стоит рисковать жизнью? Где граница, за которой дела, вроде бы нас не касающиеся, становятся жизненно важными? И если не удовлетворять своё любопытство, то для чего вообще жить? Ведь любопытство, желание заглянуть в завтра, послезавтра и ещё дальше, возможно, и есть основной стимул человеческого существования…

—▫Ты ненормальный. Такой же псих, как обитатели этого особняка,— грустно сказала Лика, поворачивая следом за мной в очередной коридор.

—▫Любознательность — отнюдь не диагноз. Знаешь, что сказал по этому поводу Оскар Уайльд?

—▫Не знаю и знать не хочу. Это дурость, а не любознательность!

—▫Он сказал: «Знаете ли вы, как велико женское любопытство? Оно почти не уступает мужскому».

—▫Я догадывалась, что ты шизик, но не предполагала, что в такой степени!

—▫Вот и поговорили…— пробормотал я, осторожно заглядывая в следующий коридор,— звуки органа крепли и нарастали, мы, без сомнения, двигались в правильном направлении.

Коридор привел нас к лестнице, и, поколебавшись, я решил, что нам лучше подняться на второй этаж, чем плутать дальше по бесконечным переходам. Лика попыталась возражать, но я, не желая тратить время на препирательства, начал подниматься по ступенькам.

Звуки органа становились всё громче, безошибочно указывая нужное направление. Мы прошли ещё один коридор и оказались на неширокой, похожей на балкон галерее, опоясывавшей просторный, центральный, по-видимому, зал особняка.

—▫Мы сами себя загнали в ловушку, из которой не выбраться…— скорбно сказала Лика.

Я не ответил, ослеплённый ярко-лимонным светом, оглушённый зловещим болботанием, усиленным и искажённым высоким полукруглым сводом зала.

—▫Уип-пур-вилл… Уип-пур-вилл. Уип-пур-вил, Шуб-Ниггурат! Нгхок-нгхор-нгар-лар, Ньярлатотеп! Ийи-ийя фхтаги-нгах, айи Йог-Сотот! Йгнай-иих! Йяа Хастур кф’айяк’вулгтмм, вугтлаглн вулгтмм! Цатоггуа, мгрибхи мбаг!..— шептал, шипел и гремел, повышаясь временами до оглушительного рёва, голос чёрного мага.

—▫Саня, пойдем отсюда!▫— Лика потянула меня за руку, но я вырвался и шагнул к ограждению галереи, мельком отметив, что оно набрано совсем недавно из балясин заводского изготовления.

Заглянув в зал, я прежде всего увидел начерченное алой краской кольцо. Оно располагалось в центре квадратного зала и было поделено алыми радиусами на равные части. В основании каждого радиуса стояла золотая скульптура. Их было двенадцать, и в двух из них я узнал несчастных грибников, стоящих напротив друг друга. В середине кольца, на пересечении алых линий, возвышался треножник с чашей, из которой поднималась белёсая струйка дыма.

В дальнем конце зала, посреди малого, нарисованного голубой краской кольца стоял чёрный маг, державший в руках хрустальную сферу, мерцавшую всеми оттенками жёлтого, оранжевого и красного. Слева от него, в зелёном кольце, стоял господин Мамелюкин, лицо которого напоминало гипсовую маску. Всю противоположную стену зала занимал орган, подле которого толпились парни в камуфляже, скрывавшие фигуру музыканта.

—▫Какое-то ритуальное действо…— пробормотала Лика, выглядывая за балконное ограждение.