Явка в Копенгагене: Записки нелегала

Однажды хмурым зимним днем, оставив детей на попечение семьи Виктора, мы с «Вестой» отправились в Госдепартамент США. Нас сопровождали два сотрудника консульского отдела нашего посольства. Необходимо было выполнить одну формальность. В просторном вестибюле Госдепа, где были выставлены государственные флаги всех стран, с которыми Штаты поддерживают дипломатические отношения, нас встретил сотрудник Госдепа мистер Кеннет, который проводил нас в небольшую комнату. Через несколько минут сюда вошли два человека. Один из них представился сотрудником консульского управления. Второй не представился никак и в основном помалкивал, внимательно рассматривая нас. Мы предположили, что он был из ЦРУ.

Минут пять болтали на тривиальные темы, шутили о том о сем. Обстановка была довольно непринужденной. Американцы и наши дипломаты были старыми знакомыми. В комнату вошел мужчина лет пятидесяти с кожаной папкой в руках. Суровое, неприступное выражение лица. Он представился старшим инспектором иммиграционной службы и, по-видимому, был главным действующим лицом во всей этой процедуре.

Все встали. Для начала инспектор удостоверился, под какой фамилией мы здесь находимся. Ответили, что под фамилией Мартыновы. Затем он задал нам ряд вопросов примерно следующего характера:

— Вы совершенно добровольно пришли в Советское посольство?

— Да, это так. В Советское посольство мы пришли добровольно.

— Вас никто к этому не принуждал?

— Нет, никто.

— Вы отказываетесь от возможности получить политическое убежище в США?

— Да, отказываемся.

— А ваше прежнее ходатайство?

— Мы отказываемся от него. Оно было вынужденным, и поэтому просим его аннулировать.

— Вы утверждаете, что совершенно добровольно покидаете территорию Соединенных Штатов Америки?

— Да, утверждаем. Именно так.

— Вы подтверждаете, что делаете это без какого-либо принуждения со стороны ваших сограждан?

— Да, подтверждаем.

— Имеете ли вы претензии к каким-либо государственным органам США?

— Нет, не имеем. Никаких претензий.

Отвечали по очереди: сначала «Веста», затем — я.

Еще несколько вопросов и ответов, и беседа была закончена. Инспектор церемонно раскланялся и покинул помещение. Оставшиеся обменялись с нами рукопожатием, пожелали нам счастливого возвращения на Родину. Все тот же мистер Кеннет проводил нас и наших провожатых до дверей и распрощался с ними, блеснув ослепительной улыбкой. Он производил впечатление очень добродушного человека. (Перед тем как распрощаться с нами, цэрэушник, потрогав рукав шубы, сказал с улыбкой «Весте»: «Хорошая шуба, не правда ли?»— «Да, неплохая», — лукаво улыбаясь, отвечала «Веста». Но это была не норка.)

Второго февраля 1972 года, в день отъезда, выпал снег. Рано утром мы вышли вместе со всеми детьми нашего дома, сели в автобус, который отвозил их в школу. По пути мы заехали в посольство. Подошли товарищи, следовавшие за нами на машине. Они помогли нам внести багаж. Пока мы жили в посольском доме, Виктор с женой купили необходимы вещи для нас и детей, ведь у нас было лишь то, в чем пришли. Не забыли даже игрушки для детей, книжки и детские пластинки с проигрывателем: Центр выделил 2500 долларов на указанные расходы. В посольстве нам была выделена небольшая комнатка, где мы и расположились. Вскоре вошла служащая посольства, она занялась детьми, а нас с «Вестой» проводили в кабинет посла.

Посол Анатолий Федорович Добрынин уделил нам несколько минут, в течение которых мы успели поговорить и о семье, и о нашем положении, и о многом другом. Анатолии Федорович обладал необыкновенным чувством юмора. Нам приятно было сознавать, что интересы нашей страны здесь представляет такая личность. В заключение посол Добрынин поздравил меня с сорокалетием, вручив по этому случаю кассетную магнитолу «Хитачи» и пожелал нам счастливого возвращения на Родину.

Затем нас пригласили в небольшую гостиную с камином, где был накрыт стол с закусками.

Советник посла Юлий Воронцов поднял тост за наше благополучное возвращение домой и, главное, чтобы дома не было проблем. Умнейший и прозорливый дипломат, занимающий ныне высокий пост в ООН, он слишком хорошо знал нашу систему, чтобы не предвидеть, что дома нас ожидают осложнения. Потом мы не раз вспоминали его слова. Он также сказал нам, что с болгарами был разговор по поводу моего столь неудачного визита в их посольство.

После приема мы забрали детей и спустились в вестибюль, где пас ждали товарищи.

Выпавший за ночь обильный снег бурно таял, с деревьев и проводов падали большие хлопья. По улицам текли ручьи. У подъезда посольства стоял микроавтобус, в котором уже сидело несколько человек. Двое из них с детьми. Это были советские граждане, которые ехали в Нью-Йорк. Нас сопровождала машина с консульскими работниками.