Явь

Это если смотреть на Город снизу, а вот если сверху, то все эти линии виделись воочию. Алексей стоял на стене и смотрел на Город. Правда, его службой было сейчас смотреть за Город, но он нашел несколько мгновений посмотреть на творение рук человеческих, в котором он живет. Николай был убит, Алена лежала в госпитале. Рана была не очень тяжелая, стрела не задела кости, но, как уверяли медики, наконечник стрелы был или испачкан, или специально вымочен в каком-то растворе, который уменьшал свертываемость крови и задерживал заживление. Богатырь не знал, на каком уровне решался вопрос по его группе, но пока решили не давать им медика и чародея, а отправить выжившую троицу нести караул на крайней стене. Раньше такой службы не было. Все оперативное наблюдение со стен вела автоматика, но сейчас, когда Лес вокруг городских стен кишел псевдами, притом организованными и вооруженными псевдами, решили автоматику дополнить человеческими глазами. Оно и правильно. Где камера не заметит высунутую из–за дерева лапу, человеческий взгляд это может сделать, дорисовав недостающий силуэт в уме, на что автоматика попросту не способна.

Было раннее утро, но солнце уже поднялось над Городом, и уличное освещение в жилых кварталах выключили. Это делалось автоматически. Если есть халявный дневной свет, чего расходовать электричество? Через два часа пятнадцать минут выключат свет и в квартирах. А зачем он будет нужен до вечера? Через два часа все взрослые выйдут из дома на работу, детей заведут в детские сады и школы, стариков завезут в дома престарелых. Зачем в пустой квартире электричество? Холодильников, стиральных машин, которые ставятся на таймер, в квартирах не было. Первых не было по причине централизованного общественного питания. Всех кормили на работе, в саду, в школе, в свободное время можно было поесть в столовых. А стиральные машины заменялись раскиданными повсеместно по Городу пунктами химической и биологической стирки личных вещей. Потом взрослые заканчивали работу или службу и ехали домой, забирая попутно всех, кого утром завезли по дороге. К их приезду электричество в жилые районы было уже подано, а с наступлением сумерек подавалось и уличное освещение. И так день за днем, год за годом от сотворения Города. И будет продолжаться дальше, пока будет стоять Город.

И тут взор Алексея привлекло движение в ближайших к стене кустах. Оно было легкое, еле заметное глазу, даже автоматика на него не среагировала, но что-то дернулось в душе у богатыря. Парень включил увеличение, опцию «бинокль» на забрале своего шлема. Да, несомненно, это была рука. Большая, мохнатая, с когтями вместо ногтей, но рука. И обладателем этой руки мог быть только волколак. Автоматика до сих пор молчала.

– А вдруг это отдельный волчара, решивший поискать добычу возле Города? – пронеслось в голове у Алексея. – Я сейчас подниму всех по тревоге, а окажется, что причина выеденного яйца не стоит. Мне, конечно, простят, в таких условиях даже начальство понимает, что лучше лишний раз схватить привод и обрядится в бронекостюм, чем проспать нападение.

Он решил пока не включать «тревогу», а подошел к станковому тяжелому приводу, установленному на месте несения им караула. Проверил наличие боеприпасов и, прицелившись, дал очередь по тому месту, где видел руку. Алексей предполагал, что если он не ошибся и там действительно сидит волколак, то после очереди будет хоть какое-то движение. Если, конечно, он не убьет противника шальным попаданием. Но такого движения богатырь не ожидал. Лес заходил ходуном и ожил, словно разбудили спящего великана. Заходили из стороны в сторону деревья, и на открытый участок между Городом и Лесом из чащи было исторгнуто множество разнообразных существ. Тут были и многочисленные волколаки, и огромное количество колобков, чудь белоглазая, утопленницы с водяными и болотниками и еще куча псевдов, про которых Алексей даже слыхом не слыхивал. Были тут и мелкие зеленые существа, с горбатыми носами, длинными заостренными ушами и очень острыми зубами.

Тяжелые приводы заработали по всему северо-западному сектору первой стены. Именно с северо-запада рати Кощея Бессмертного начали наступление на Город. Заверещала «тревога», и на стены ринулись готовые резервные отряды караула. Они будут отражать атаку вплоть до того, как основные силы не приведут себя в боевой порядок и не подтянутся из центра к месту прорыва.

Взгляд Алексея притянули точки на небосклоне. Пока рядом с ним занимали места, согласно штатному расписанию, другие дружинники и богатыри, расставляя свое вооружение, парень смотрел на эти точки, забыв выключить «бинокль». И как только точки стали превращаться в еле различимые силуэты, бросил стрелять по псевдам внизу и поднял ствол своего тяжелого привода в направлении этих самых точек.

– Горынычи! – заорал он через усилитель. – Много Горынычей!

Их действительно было много, очень много. Точек тридцать, а то и больше. Для отряда караульных и один Горыныч был морокой знатной, а тут целых тридцать.