Яцхен

Даже немножко слишком «больше». Проглотив все шесть бутылей, я почувствовал себя до невозможности слабым…

– Что с тобой, демон? – насмешливо спросила королевна. – Перепил?

– Да, патрон, похоже, крепкие напитки на тебя не слишком хорошо действуют… – обеспокоенно подтвердил Рабан. – Я сейчас попробую выветрить хмель…

– Не стоит… – не слишком твердо попытался отказаться я. Это только сначала было плохо, а потом стало так хорошо… Как будто погружаешься в мягкое и нежное облако…

– Стоит! – настоял на своем Рабан.

Одни говорят, что лучше всего от похмелья помогает «Панадол». Другие – рассол. Но я вам так скажу – лучше мозгового паразита керанке с этим не справляется никто! Как рукой сняло – словно и не пил ничего.

– Ты что – уже протрезвел? – удивилась Лорена. – Быстро ты…

– Чувствую себя просто прекрасно, миледи, – галантно поклонился я. – Позвольте поцеловать вашу руку…

– Ни за что! – возмущенно взвизгнула девушка, бросив один лишь взгляд на мои зубищи. – Иди гоблинов целуй – их не жалко!

– Я это к тому, что я чувствую себя наконец-то готовым расправить крылья. Если вы еще не изменили своему решению прокатиться на моей спине, я…

– Не изменила, – милостиво кивнула Лорена. – Но если ты меня уронишь, я тебе такое устрою!..

– Если я вас уроню, вы упадете, разобьетесь, умрете, и на этом все ваше «устроение» закончится, – ехидно поклонился я. – Прошу на борт нашего самолета, миледи!

Я встал на… четвереньки? Нет, пожалуй, восьмереньки, хотя такого слова и нет. В общем, я встал на восьмереньки и расправил крылья, чтобы Лорена могла поудобнее ухватиться. На всякий случай я еще и обнял ее за талию средними руками.

Как все-таки хорошо, что мои руки гнутся в любую сторону – насколько это упрощает жизнь!

– Когти не выпускай! – угрожающе потребовала Лорена.

– Ну что вы, миледи, разве я позволю себе повредить вам!

– Еще бы – за поврежденную денег не заплатят! – хмыкнул Рабан.

Мои крылья пришли в движение, и Лорена испуганно прижалась покрепче. Я почувствовал, как ноги отрываются от земли – как же не хватало мне полетов все это время! К хорошему привыкаешь быстро…

Поднявшись над макушками деревьев, я быстро сориентировался в пространстве и двинулся на юг – в сторону Дваглича. Крылья рассекали воздух с легким свистом, меня обдувал ветер… Внизу с огромной скоростью проносились леса и поля – все то же самое, что я уже видел вчера.

– Потрясающе! – выкрикнула Лорена. – Я никогда не думала, что летать так здорово!

– А разве вы не летали раньше, миледи?

– Где бы я могла? – фыркнула королевна.

– Ну, к примеру, когда вас похищал дракон. Вряд ли он прошел такое расстояние пешком…

– Ах это… – скривилась Лорена. – Конечно, это да… Понимаешь, я потеряла сознание, как только он меня схватил, и очень этому рада. Рроулин тащил меня в когтях, и очень неаккуратно – я сломала два ребра! Моя камеристка целый месяц меня выхаживала, прежде чем они зажили!

– Камеристка? Откуда у вас взялась камеристка в драконьей пещере?

– Ее он тоже похитил, – неохотно объяснила Лорена. – Нес в другой лапе… Розетта была очень толстой и отделалась легким испугом.

– Но почему же я ее не видел?

– Когда я окончательно выздоровела, он ее сожрал! – с негодованием сообщила Лорена. – Мерзавец! Такой служанки, как Розетта, у меня уже никогда не будет! Ой, смотри, горгулья! А я думала, что они днем не летают!

Я слегка повернул корпус, посмотрев туда, куда она указывала. Там в довольно вихляющем полете, напоминающем движение бабочки, парило странное существо, похожее на тощую обезьяну, нацепившую крылья и покрывшуюся толстенным слоем пыли.

Правда, ее морда больше напоминала гоблинскую, только сильно сплющенную, даже вдавленную. И уши очень крупные – как у летучей мыши.

Горгулья заметила меня и приветственно махнула рукой. Я ответил, помахав сразу двумя правыми руками.

– Местный подвид горгулий и правда не летает днем, патрон, – немного недоуменно поделился Рабан. – У них очень светочувствительная кожа, на солнце она начинает зудеть и шелушиться. К тому же в темноте они лучше видят.

– А вот они не могут поднять человека, – задумчиво сообщила Лорена. – Двое таких служат у отца гонцами, и наш воевода одно время пытался что-нибудь придумать, чтобы они и его носили. Но ничего не получилось… Правда, он втрое шире меня…

– Тогда я бы его тоже не поднял. Мой предел – центнер с четвертью, больше я не рискну.

– Центнер с чет… а это сколько?

– Примерно два ваших веса, миледи, и еще четвертинка.

На горизонте показался город, окруженный крепостной стеной. Дваглич, конечно. Неужели мы летим уже так долго?

– Всего-то час, – фыркнул Рабан. – Патрон, ты себя недооцениваешь, у тебя очень хорошая скорость.

– Наконец-то, – облегченно вздохнула Лорена.

На всякий случай я набрал высоту – мне не хотелось, чтобы в меня опять начали бросать камни. На снижение я пошел только когда под нами появились дворцовые башни.

– Как вы думаете, миледи, где нам лучше всего приземлиться?

– Да где угодно! – удивилась Лорена. – Хоть прямо во дворе!

– Пожалуй, не стоит… Мне не хотелось бы, чтобы ваша стража попыталась меня убить.