Яцхен

Мне очень хотелось, чтобы они заказали еще один миллион – он у меня уже есть. Кстати, оцените, насколько я щедрое и покладистое существо – в легкую готов расстаться с такими деньжищами, только бы сделать приятное подрастающему поколению.

Чтоб они подавились, козлы мелкие…

К моему разочарованию, денег эти гаденыши решили больше не просить. Видимо, посчитали, что полученной суммы с лихвой хватит на все их насущные нужды, а сейчас надо раскручивать демона по полной. Вот и думали, с какой стороны за это лучше взяться.

Юра стоял молча – Маша запретила ему открывать рот. Почему? Да потому что сейчас подошла как раз его очередь загадывать. И она испугалась, что неосторожный студент ляпнет что-нибудь, что можно будет принять за желание. А я, мол, тут же ухвачусь за обмолвку и лишу их того, что полагается по закону. Недоверчивая, а?

Хотя я так и хотел сделать.

Тормознутый Марат находился в комнате просто для мебели, Юра молчал, как рыба, а надя смотрела на меня с неприкрытым страхом, боясь даже рот открыть в моем присутствии, но трое остальных в голос спорили, что лучше всего загадать. И большинство их предложений мне очень сильно не нравились.

Особенно сильно – Мишино. Этот новоявленный миллионер, по-видимому, решил, что теперь нужно пожелать и чего-нибудь для души. И почему-то для души ему захотелось не что иное, как Дженнифер Лопес… если, конечно, тут вообще уместно слово «что».

Почему именно ее? Да я-то почем знаю! Тайная любовь, не иначе. Но загорелось – вынь да положь! И плевать, что она сейчас где-то на другом конце планеты. И плевать, что мисс Лопес вряд ли обрадуется альтернативе проехаться в заснеженную Россию (впрочем, сейчас лето) верхом на демоне. И плевать, что даже если я ее притащу, она вряд ли проникнется к пухлому Мише взаимной симпатией.

На все, в общем, плевать.

К счастью, его желание уже истратилось, так что он мог вопить, сколько влезет. Юра отнюдь не желал тратить свою долю демона, чтобы удовлетворить потаенную страсть корефана. Да и остальные члены кружка «По стопам Гарри Поттера» отнеслись с прохладцей к подобному предложению. Сева даже пригрозил пройтись Мише по почкам, если он сейчас же не заткнется. И еще сказал ему пять матных слов – на букву «б», «е», «п», «р» и «х». Он вообще тут самый некультурный.

– У меня время не казенное, – сумрачно напомнил им я. – Я бы на вашем месте думал побыстрее.

– Тихо там стой, а то щас ка-ак… – потянулся к пистолету со святой водой Сева. Этот болван никак не может запомнить, чем отличается Ад от Лэнга.

– Да умолкни ты! – отмахнулась от него Маша, оборачиваясь ко мне: – А что такое?

– Ну, если я в ближайшее время не вернусь домой, за мной могут кого-нибудь прислать… – с непроницаемым лицом сблефовал я.

Но они поверили.

Правда, не все. Судя по сузившимся глазам Маши, она не поверила. Какая все-таки недоверчивая…

Хотя если за мной действительно кто-нибудь явится, я от этого скорее проиграю, чем выиграю. Потому что явиться может только Нъярлатхотеп или Йог-Сотхотх, а этих двоих мне видеть как-то не хочется. Особенно тут – посреди Москвы.

– Может, нам… – открыл было рот Юра, но тут же был окачен сразу двумя литрами презрения. Причем обоими – со стороны Маши.

– Ты, – выделила это слово она, – молчи.

– Но я хочу «Джоконду»! – взорвался Юра.

Он тут же испуганно зажал рот обеими руками. Но слово уже было произнесено. Его подпись на договоре тускло замерцала…

– Зачем тебе «Джоконда»?!! – возмущенно заорал одновременно я, Маша и Миша. Сева тоже рявкнул что-то в этом роде, только звучало это несколько более экспрессивно.

– Да я просто так сказал… – испуганно сжался Юра, растерянно переводя взор с одного на другого.

– Козел! – прорычал я.

– Точно, козел! – согласилась Маша. – На такую ерунду целое желание растратил!

– Да ладно вам… – надулся Юра. – Это же все-таки «Мона Лиза»…

– Угу. «Мона Лиза». Ну и что? Зачем она тебе сдалась, пацан?! Дырку на обоях загораживать?!

Я обвиняющим жестом указал на дырку в обоях… ну хорошо, хорошо, я просто выпустил когти и сделал эту дырку! Довольны? Хорошая дырища получилась, внушительная, весьма изящной формы…

А чего? Нельзя, что ли?

– Мама расстроится… – грустно вздохнул Юра, глядя на испорченные обои.

– Да хоть две мамы, – продемонстрировал ему полный рот зубов-бритв я. – Зато теперь хоть будет, куда эту картину приткнуть.

– Ну что вы, правда… – заканючил юнец. – Она стоит… комнату денег! «Портрет доктора Гаше» купили за восемьдесят миллионов, а это ж еще только Ван Гог! А у Леонардо картина еще дороже, наверное!

– Гениально, Ватсон! – похлопал его по плечу я. – А кому продавать собрался такой раритет? На толкучке встанешь? Или с аукциона? А вот кому «Джоконда» да Винчи, прямо из Лувра, свежеспертая! Так, что ли?

Юра стушевался и начал смущенно ковырять в носу. А я злобно зыркнул на него и развернулся к окну. Предстоял полет в Париж и ограбление их главного национального музея. Хотя ужасно не хотелось. Просто ужасно.

– Чтоб вам всем из окон повываливаться, – пожелал им на прощание я, открывая шпингалет. – Задолбали, как дятлы елку…