Яцхен

А что – будет средневековым королем, будет собирать налоги, охранять границы, вести справедливый суд. Будет ездить на охоту, закатывать пиры, ссориться и мириться с соседями. До ста двадцати лет, как дома, конечно, не доживет – медицина здесь хреновая, но уж это принца явно вообще не волнует.

Или доживет – хрен его знает, как там все устроено по генетике. Может, станет родоначальником династии королей-долгожителей?

Я с ужасом осознал, что уже и сам начинаю склоняться к мысли о том, что все обстоит не так уж и плохо. В принципе, король Дотембрии – вполне приличная профессия, многие с удовольствием поменялись бы с Сигизмундом местами.

Любовь, опять же… хотя в это я все равно не верю!

– Пан Яцхен, ты здесь? – вылез из своей каморки Магнус. – Эликсир готов, прошу ко мне! Желательно, побыстрее – ему вредно долго стоять, магия быстро испаряется.

– Наш разговор еще не закончен! – пригрозил я Сигизмунду, поднимаясь по лестнице.

Тот, впрочем, уже не обращал на меня внимания – спешил к покинутой возлюбленной. Нет, а ведь я им завидую! Даже как-то закрадывается мысль, что Серый Плащ именно того и добивался – уж очень удачно он все время подталкивал меня по линии бытия.

– Прошу, пан Яцхен. – Магнус протянул мне продолговатый стакан с вишнево-красной жидкостью. – Это ваши воспоминания.

Я с некоторым подозрением посмотрел на него – паранойя упорно твердила, что меня хотят отравить.

– Ладно, хуже все равно не будет… – вздохнул я, отправляя эликсир в пасть.

О, это было нечто! По всему телу словно пробежался жидкий огонь, мозг превратился в раскаленную болванку, а где-то в глубинах разума противно заверещал Рабан. Я почувствовал, как в глазах мутится, а пол стремительно летит навстречу…

…а потом я очнулся. Целый и невредимый, только в голове все еще что-то хрустело, да Рабан тихонечко постанывал в каком-то полуобморочном состоянии. Я осторожно пробежался по воспоминаниям – ничего более давнего, нежели пробуждение в матричном репликаторе, там не обнаружилось.

– Не подействовало? – еле слышно прохрипел я.

– Отчего же не подействовало? – возмутился Магнус Рыжебородый, успевший за то время, пока я был без сознания, подложить мне под голову кучу тряпок. – Все великолепно подействовало, пан Яцхен! Я даже сам не ожидал, что так хорошо получится!

– Но я ничего не вспомнил…

– Конечно, – подтвердил колдун. – Дайте своему разуму время, пан Яцхен – все-таки вернуть воспоминания немного сложнее, чем заговорить грыжу!

– А сколько ждать-то?

– Дня два… три… ну, самое большее четыре. А потом все вспомните, как миленький, вплоть до родовых криков!

– Угу. Ладно… – неохотно согласился подождать еще немного я. – А сколько я был без сознания?

– Часов двенадцать, – равнодушно отозвался Магнус. – Да, пан Яцхен, очень хорошо, что ты наконец-то очнулся – у нас тут маленькая проблемка возникла…

– Проблемка? – вяло откликнулся я, подходя к окну. – Что-то с принц…

Я не договорил. Увидев то, что творилось на улице, я почувствовал, что слова сами замерли в горле.

То, что я надолго ушел в бессознанку, было очевидно – ясный день успел смениться глухой ночью. Но во дворе было светло, как в самый яркий полдень – ибо там горели тысячи факелов.

Факелы держала бушующая толпа – все здесь были вооружены подсобным оружием вроде топоров и изо всех сил ломились в дворцовые ворота. Немногочисленные гвардейцы с огромным трудом удерживали народную ярость.

Если бы Дваглич строили из дерева, а не из камня, город наверняка бы уже вовсю пылал…

Буквально через секунду я заметил того, кто руководил этой бешеной оравой – епископ Каролюс, чтоб его! Он что-то невнятно кричал и тряс в воздухе простым деревянным крестом – куда менее эффектным, нежели тот золотой, что я у него отобрал.

Кроме толпы горожан, с гвардейцами рубились явные профессионалы – какие-то парни в кожаных и кольчужных доспехах, вооруженные не слишком хорошо, но куда лучше того сброда, что бесновался за воротами. Эти каким-то образом сумели пролезть за дворцовые стены и теперь медленно, но верно теснили порядком уступающих им в численности стражников. Многие уже не обращали внимания на еле стоящую на ногах гвардию и лезли непосредственно во дворец – крушить и грабить.

– Что это такое? – с трудом выговорил я, ошалело наблюдая за самой настоящей революцией. – Какого хрена здесь происходит, мистер Магнус?!

– Епископ неожиданно вернулся, – пожал плечами тот. – Теперь мы знаем, где он пропадал – готовил бунт. Он где-то нанял целый отряд наемников – обычные мародеры, из тех, что готовы за пару монет убить родную мать. Там не только люди – есть гоблины, тролли…

– Вижу, – холодно сообщил я.

Гоблинов я уже встречал раньше, а вот троллей лицезрел впервые. Амбалы двух с половиной метров ростом, с зеленовато-коричневой кожей, перекошенными мордами, огромными волосатыми ушами, репообразным туловищем, необычайно крупными кистями и ступнями, шишковатыми локтями и плешивыми черепушками. Одеты в меховые шортики и что-то вроде наплечников.

– Чего ради они взбунтовались?! – возмущенно вопросил я. – У вас что – налоги непомерные? Или, может, жратвы не хватает?