– Что с тобой? Может, завидно? Я могу подарить наложницу, ты заслужил…
Тут Аммар заметил, что у Тарика лицо стало таким же, как тогда над водой с отражением джунгарского становища. Тем не менее халиф не отказал себе в удовольствии подразнить заледеневшего в черной ярости нерегиля:
– Тебе подыщут женщину из сумеречных – говорят, в Айютайа их выучивают с детства та-аким штукам, что, когда их продают мужчине, тот забывает имя матери! – веселился Аммар.
Тарик, видимо, понял, что, чем больше он будет злиться, тем дольше будет над ним издеваться Аммар, – и, глубоко вздохнув, успокоился. Помолчав, он сказал:
– Я не такой, как ваши соседи, Аммар. Я нерегиль. Мы разделяем ложе только с женой. И жена у нерегиля может быть только одна.
– Сурово, – покачал головой Аммар.
– Естественно, – возразил Тарик. – Для нас, конечно.
– Илве говорил мне, что вы, нерегили, – страшные чистоплюи.
– А мы считаем восточные племена оскорблением имени аль-самийа, – отрезал Тарик.
Аммар расхохотался и смеялся, пока на глазах у него не выступили слезы.
– Ну ты и гордец, – отсмеявшись и отдышавшись, наконец проговорил он. – Прошу тебя, о… – тут он снова расхихикался, – …зерцало целомудрия, расскажи, что ты выдрал из немытых голов джунгар.
– Ничего хорошего, – ледяным голосом осадил его Тарик. – У тварей появился великий хан…
– У них он всегда был, – скривился Аммар.
– …который объединил все племена и дал им единый закон.
Аммар присвистнул:
– Все племена?..
– Все племена, – жестко ответил Тарик. – Его зовут Эсен. Эсен-хан. Видишь ли, небо послало ему откровение и велело идти и завоевать все земли, лежащие к северу от степи. Еще небо сообщило, что дарует победу его воинам, и на месте уродливых нечестивых городов снова будут простираться зеленые степи, на которых народ джунгар будет пасти своих овец, лошадей и прочий вонючий рогатый скот. Я впервые слышу, чтобы нелюди поминали небо и строили далекоидущие планы на будущее, но, видимо, у вас тут расплодились особо умные нелюди.
– То-то я удивился, что они поставили в Мерве наместника, – протянул Аммар.
– Да, – кивнул Тарик, – они собирались вернуться. И продолжить поход.
– Они же все время между собой дрались! – рассердился Аммар.
– Теперь не дерутся. Эсен перебил всех своих братьев и всех противников, а в тех племенах, что не желали ему подчиняться, примерил всех мужчин к тележной оси.
– Что?..
– Джунгары оставили в живых только мальчиков, не доросших до тележной оси. Маленьких мальчиков, Аммар. Тележная ось – низкая. Всех остальных мужчин перебили.
– Они всегда так поступали в захваченных вилаятах, – мрачно кивнул Аммар.
– Теперь у них есть желание поступить так со всеми жителями аш-Шарийа.
– Численность их войска?
Тарик рассмеялся:
– Не знаю!
– Ну и чего тут смешного? – еще мрачнее поинтересовался Аммар.
Тарик продолжал веселиться:
– Не знаю! Они же считать не умеют, эти твари! Впрочем, – нерегиль посерьезнел, – какая разница, Аммар? Сколько бы их ни было, придется встретиться с ними в бою и всех убить.
– Хороший план, – одобрительно кивнул Аммар.
На этот раз оба мужчины, человек и самийа, рассмеялись вместе.
– …Далее следует глава «Проступки», – звучным, хорошо поставленным голосом возгласил катиб.
Зачитывалось новое «Уложение об армии верующих». Аммар, оглядев сидевших рядами высших военачальников, сделал знак продолжать.
– «Кто самовольно оставит строй, да будет казнен. Кто нарушит отданный приказ, да будет казнен. Кто обратится в бегство, да будет казнен. Кто после приказа занять место в строю не вернется на свое место, да будет казнен. Кто наложит руку на какое-либо имущество до раздела добычи между воинами верующих, да будет казнен…»
Нерегиль, сидевший по левую руку от Аммара, довольно жмурился. Глядя на него, человек сразу понимал, что Всевышний лепил лица аль-самийа, глядя на кошку. Большие миндалевидные глаза светились и щурились на солнце, острые уши шевелились, то прижимаясь, то настораживаясь, – словом, нерегиль весьма походил на огромного черно-белого кота, пригревшегося на солнце. Сходство довершали белый шелковый кафтан и черная накидка-бишт.
Писец меж тем продолжал зачитывать вслух с длинного пергаментного свитка: