Яшмовая долина (ЛП)

Особенно в Вегасе.

Это всегда было частью привлекательности Вегаса. Независимо от того, сколько сверкающих неоновых ламп они добавили на Стрип, всегда оставалась грязь. Гравий, похожий на песок, который ждал за пределами города.

Люди здесь выставляли напоказ свою фальшивость. Была свобода быть безвкусными и громкими. Суждения ослаблялись, как правило, алкоголем.

Прошлая ночь была ярким примером яда Вегаса. Элоиза, чистая, красивая женщина, была развращена Городом Греха. Испорченная мужчиной, чьи демоны вышли поиграть.

Опустив подбородок, я не отрывал взгляда от тротуара, направляясь к бульвару Лас-Вегаса. Налево я бы вышел к фонтану Белладжио.

Я повернул направо.

Не было ни единого шанса, что я смогу увидеть этот фонтан этим утром. Не имея в виду никакой цели, кроме как уехать, я шел, засунув руки в карманы.

Квартал за кварталом я ждал, пока давление в груди ослабнет. Физические упражнения всегда были моей отдушиной. Моим убежищем. Вот только напряжение в моих плечах и тяжесть в животе, казалось, росли с каждым шагом.

Именно тогда я поднял глаза.

И понял, что тропинка, по которой я шел, была знакомой.

— Ради всего святого, Вейл.

Мне следовало повернуть налево и предстать перед тем фонтаном. Очевидно, мои ноги обрели самостоятельность. И этим утром они захотели вернуться на место вчерашнего преступления.

Маленькое квадратное здание было неуместно на фоне раскинувшихся казино и массивных башен. Оно было слишком очаровательным. Слишком реальным. Оно принадлежало любому другому месту.

Но это была еще одна часть привлекательности Вегаса. Этот город приветствовал все формы и размеры. Пара могла бы обвенчаться под музыку Элвиса под сиянием неоновых огней в часовне, где по будням предлагались специальные блюда за девяносто девять долларов. Или они могли бы прийти сюда.

В часовню Кловер.

Белые оштукатуренные стены были усеяны замысловатыми витражами. В их голубых и зеленых тонах отражался утренний свет. На остроконечной крыше возвышалась колокольня с медным колоколом. Виноградные лозы с изящными цветами взбирались по зданию.

Двери из светлого дерева были помечены маленьким четырехлистным клевером, прикрепленным над порогом. В моей квартире в Монтане вместо него на этом месте была подкова.

Может быть, если бы я верил в удачу, может быть, если бы мне когда-нибудь везло, я бы оценил эти символы.

Часовня сейчас была закрыта. Сама Кловер, вероятно, была дома, сворачивая в руках купюры, которыми я заплатил вчера вечером. Часовня Кловер не делала специальных предложений за девяносто девять долларов, и уж точно не для тех, кто пришел в последний момент, за несколько минут до закрытия.

Но вы заплатили за их атмосферу.

За цветы глицинии, которые украшали открытый потолок. Они взимали дополнительную плату за гостей, желающих пожениться в беседке, изобилующей сверкающими ветками, гирляндами, зеленью и цветами магнолии. За проход, уставленный короткими деревянными скамьями, чтобы у вас было ощущение, что вы венчаетесь не в Лас-Вегасе, а в какой-нибудь причудливой деревенской церкви в окружении любимых гостей.

Из всех мест в мире, зачем я снова сюда пришёл?

Уродливая лошадь.

Я привел сюда Элоизу из-за истории, которую она рассказала мне о рисунке с уродливой лошадью.

Она создала такую яркую картину с помощью этой истории. О ней, как о сердитом ребенке, закрашивающем эскиз, чтобы она могла подарить своему папе открытку, которую он хотел. Я мог представить её ребенком, отчаянно пытающимся угодить своему отцу и окруженным её скомканными попытками сделать открытку на день рождения. Затем снова её, улыбающуюся и счастливую, её кожа переливалась всеми оттенками краски, когда она отбросила идею совершенства.

Вот почему я привел ее сюда прошлой ночью.

Она была не единственной, кто хотел взять что-то уродливое, чего-то недостающее, что-то болезненное и прикрыть это чем-то красивым.

— Красивая часовня, не правда ли?

Мимо прошла женщина, выгуливающая чихуахуа на блестящем розовом поводке. Ее радужные переливающиеся очки сочетались с ошейником собаки.

Я кивнул, ожидая, пока она уйдет. Затем снова сосредоточился на здании.

Уродливая лошадь.

Покрытая яркой краской.

Да, это была красивая часовня. Я так и подумал, когда был здесь в последний раз.

Когда в первый раз женился в Лас-Вегасе.

3. ЭЛОИЗА

— Мисс?

Я вздрогнула, услышав женский голос. Погруженная в свои мысли, рисуя невидимые круги на стойке регистрации отеля из красного дерева, я не слышала, как она подошла.

Гости подкрадывались ко мне тайком последние три дня, с тех пор как я вернулась домой из Вегаса.

— Прошу прощения, — я одарила её яркой улыбкой. — Добро пожаловать в гостиницу «Элоиза». Заселяетесь?

— Да, — она кивнула, затем назвала мне свое имя, чтобы я ввела его в нашу систему бронирования.

Через пять минут я передала ей две карточки-ключа, вложенные в бумажный конверт, на лицевой стороне которого был написан номер её комнаты.