Ящер-3 [Hot & sweaty rex]

Хагстрем кивает и делает шаг назад, хватая веревку и зажимая ее под правой ногой. Затем он опять слегка мне кивает, и я отпускаю свой конец — это блюдо для одной персоны.

Папаша Дуган берет вожжи в свои руки.

— Давай, Эдди, мы с тобой в одну игру сыграем. Любишь играть?

Изо рта Талларико выходит не то негромкое мяуканье, не то легкая икота.

— Вот и хорошо, что любишь, — продолжает Папаша. — Эта игра называется «Макни засранца в болото с охрененно большим аллигатором».

— Малость длинновато, — замечаю я.

— Зато доходчиво. Правила скорее усваиваются. Слушай сюда, Эдди. Мы с Нелли и Винсентом будем задавать тебе вопросы, и если нам не понравятся ответы, мы опускаем тебя на один фут. Может, Винсент еще цыпленка туда швырнет. А может, он туда просто камень швырнет. Знаешь, как это Хвата обломает? Ну, как тебе игра? Забавная?

Рев, извергающийся из пасти Эдди, так животен и первобытен, что я невольно делаю шаг назад. Вот это настоящий динос! Пожалуй, именно этот дикий рев, это жуткое утробное верещание в доисторические времена разом отправляло всех птиц на многие мили в полет — назад к своим мамочкам. Однако страшные потуги также высасывают из Эдди все оставшиеся силы. Угроз и бахвальства уже нет как нет.

— Супер, — говорю я. — Давай начнем. Вопрос первый. Кто сделал бомбу, которая яхту Джека Дугана подорвала?

Никакого ответа. Эдди просто сверкает на нас глазами, решительно отказываясь играть.

— Имея в виду чисто технический аспект дела, — говорит Нелли, — неверного ответа он нам не дает.

— Действительно. Но он нам и верного не дает. — Я беру секунду на размышление. — Опускай его.

Нелли ослабляет веревку, и Эдди мгновенно устремляется вниз. Одновременно с полетом снова заводятся дикие вопли. Долю секунды спустя Хагстрем снова хватает веревку, однако Эдди уже на целый фут ниже, чем был. Глаза его широко распахнуты, беспомощное болтание рыбы на крючке обрело настоящий размах.

— Давай снова попробуем, — говорю я.

Хагстрем хватает цыпленка.

— Просто в порядке стимула… — И он швыряет птицу в болото. Цыпленок приземляется на островок грязи и начинает понемногу тонуть в мягкой почве. Но Хвата там нет.

Торжествующее выражение на ряхе Эдди секунду спустя сменяется полным отчаянием, когда аллигатор в одном феноменальном броске прихватывает сразу и цыпленка, и островок грязи, и корни ближайшего мангрового деревца.

— Это все Шерман! — орет Талларико, мучительно выгибаясь подальше от поверхности воды, проделывая лучший гимнастический элемент в своей жизни. 9,6 балла от русского судьи.

Я киваю Хагстрему, и он подтягивает веревку на дюйм-другой. Недостаточно, чтобы вытащить рыло Эдди из кипятка, но вполне достаточно, чтобы поразить его тем, что мы играем по правилам.

— Хорошо, — говорю я. — Тогда пойдем дальше. Как Шерман узнал, что Норин и Одри будут на яхте?

Еще один отрезок молчания, и Нелли тяжко вздыхает. А я завожу гудящую тему фильма «Челюсти».

— Но ведь там какая-то ерунда про акулу, верно? — спрашивает Хагстрем.

— Верно. Про аллигатора мне что-то никак не вспомнить.

— Ладно, сойдет, — говорит Нелли и слегка ослабляет хватку за веревку. — Ну что, еще разок его опустить?

— Нет! — вопит Эдди. — Нет, я… я просто не знаю, как он узнал.

— Ты? Не знаешь? Очень сомнительно.

— Я в том смысле, что он это узнал благодаря тому парню у в вас в бригаде. Благодаря источнику. Тогда мы сбросили где надо пакет, ту штуковину, которую Шерман сварганил, пульт, таймер и все такое, и сказали, что если будет возможность, пусть он всю эту ерунду поставит.

— Значит, ты говоришь, что бомбу сделал Шерман, а поставил источник?

Эдди кивает как может. Похоже, вся кровь уже натекла ему в голову. Надеюсь, ублюдок теперь жуткую мигрень получил.

— А все остальные, — говорит Папаша. — Джек, Норин и все остальные… Про их местонахождение и передвижение ты тоже от того парня узнавал? Этот стукач всех их тебе сдал?

Еще один кивок от Эдди, и я подмечаю, что гнев Нелли начинает брать верх над его действиями. Его руки почти соскальзывают с веревки, желая здесь и сейчас погрузить Талларико в болото.

— Ты крепко ее держишь? — спрашиваю я.

— Достаточно крепко, — рычит Нелли, не спуская глаз с Эдди. — На данный момент.

— Отлично, — говорю я и хлопаю в ладоши. — Вот мы и к самому главному вопросу подошли. Кто источник?

Эдди ни секунды не колеблется.

— Не знаю.

— Опускай его, — говорю я, и Нелли счастлив повиноваться. Веревка выскальзывает из его рук, снова шуршит по коре дерева, а трехсотфунтовая туша Эдди тем временем устремляется к болоту и с нетерпением ожидающему ее аллигатору.

Нелли идеально рассчитывает время: дождавшись, пока голова Эдди почти коснется воды, он быстро тянет за веревку, останавливая Талларико в каком-то миллиметре от фатального всплеска.

Раптор теперь стремительно пыхтит — на вопли он уже просто неспособен. Он также неспособен связно выражаться.

— Не знаю, — булькает Эдди. — Знаю! Не знаю… я не… кто я… кто знаю… не я…

Я вытягиваю из охладителя еще цыпленка и держу его у себя под подбородком, точно регбист, собирающийся совершить прорыв к зачетной зоне.