Ярый Рай (СИ)

— Тени, это… то, что осталось от моего мира. У нас все было не так, как у вас. Совсем не так. Мы не можем исчезнуть полностью. Мы были одним целым. Но из всех остался только я. Они преследуют мой дом. Это они не дают мне умереть. Они мое проклятье, — тщательно подбирая слова, медленно ответил Ярый. И по тому, как похолодало вокруг, Лиза догадалась, что поднятая тема ему крайне неприятна. — Потом я объясню тебе подробно. Сейчас рано.

— Что связывает тебя с Грэгором? — зашла она с другой стороны.

— Он помогает мне. Он — моя связь с вашим миром. Я помогаю ему.

— Ты убираешь боль у пациентов?

— И это в том числе.

— Что еще?

— Я его стержень.

— Что ты имеешь в виду?

— Пока я не могу сказать.

— Как ты узнаешь, что за вами приехали?

— Лекарь зовет меня. Мысленно. И хочет, чтобы я услышал его. И я его слышу. Я на него настроен.

— Ты говоришь, что я пока не готова. Ты будешь меня подготавливать?

— Да.

— Как?

— Я научу тебя тому, что знаю сам.

— Погоди, погоди… — Лиза с силой сжала ладонями виски. — Ты хочешь сказать, что я тоже смогу… вот так? И у меня получится? Ты серьезно?

— Да.

— Почему? А у других получалось? Рональд может? Или Грэгор?

— Нет, они не могут.

— Почему?

— Время упущено. Их души застыли. Их заперли в рамки, которые слишком поздно пытаться разорвать. Навык утрачен. Душу беречь нужно с детства. Ты слышала про детей-маугли?

— А они-то тут причём?

— При том, что вскормленный и выращенный животными младенец не сможет стать обратно человеком. Возможно, научится говорить, короткими словами, но полностью очеловечиться ему не суждено. Он навсегда останется наполовину зверем. Так вот вы все, поголовно, в какой-то степени маугли.

— А я — нет? Почему?

— Ты тоже покорежена, но пока не безнадежно.

— Не понимаю.

— Скажи, почему ты умеешь писать? В вашем мире женщинам не положена грамота.

— Я тайком заставляла младшего брата учить меня.

— Зачем?

— Ну, не знаю. Мне хотелось научиться читать. Мне было обидно, что брат умеет, а я — нет. Я же не хуже.

— Почему ты беременна?

— Мне захотелось попробовать, сделать что-то всем назло, — ответила Лиза, внутренне удивляясь тому, что вопрос ее нисколько не смутил. — Мне понравился Тим. Хотелось понять, что в этом такого. Почему наложено табу. Не знаю, если честно. Я… глупа, наверно. Не думала о последствиях. А теперь жалею. Просто, так вышло.

— Ты чувствуешь себя грязной?

— Я чувствую себя обманутой и преданной. Недальновидной. Я искренне не понимаю, что сделала плохого и почему должна чувствовать себя грязной. Я же не изменилась.

— Теперь ты понимаешь?

— Нет.

— Ты пытаешься быть собой, чувствовать и вести себя, как сама считаешь нужным и правильным, а не так, как у вас принято. Почему ты появляешься здесь в рубашке? Почему снаружи в ней ходишь? Там я не видел женщин в подобном одеянии.

— Она удобная. Мне хочется в ней ходить. Это всего лишь рубашка, просто одежда, из ткани. Я не понимаю, почему ее нельзя носить. А самая главная причина — ее Рональд дал.

— Почему ты извинилась перед ним? По вашим правилам, это было не обязательно.

— Я плохо с ним поступила, ему было обидно, он сильно расстроился, и мне было стыдно. И я решила все исправить.

— Ты поняла?

— Да. Теперь да, — ответила Лиза, хотя до сих пор не очень понимала. — Но, в голове не укладывается. То есть, из-за таких вот мелочей я и правда смогу создать свой мир? И уходить в него? Смогу разговаривать мысленно? И убирать боль?

— Это — не мелочи. Всему я не успею тебя научить. Но многому. Смотреть душой, а не глазами, видеть чужую боль и убирать ее, уходить в себя.

— И другие люди смогут входить в меня так же, как я сейчас — в тебя?

— Да.

— Я не стану такой… как ты? — голос дрогнул.

— Нет, не станешь. У тебя все будет по-другому. Мне нужно твое согласие. Я не могу делать что-то против чужой воли. Ты хочешь научиться тому, что умею я?

— Если я соглашусь, а потом передумаю — то смогу отказаться?

— Сможешь.

— Я согласна, — не раздумывая, ответила Лиза.

— У тебя есть еще один вопрос. Он занимает все твои мысли. Ты не задашь его сама, потому что считаешь его незначительным, но он важный. Поэтому я отвечу. Ты ему очень нравишься, — серьезно сказал Ярый. — Ты постепенно заменяешь ему цветочный сад. А это очень много значит.

— Откуда ты знаешь, что я хотела спросить? — от неожиданности девушка смутилась. Услышанное ее ошеломило. Ошеломило так, что сердце ускорилось, а крылья за спиной стали больше, и она физически чувствовала, как кости в них удлиняются, а на кожистых складках вырастают перья. Белые.

— Если хочешь, чтобы я не знал чего-то, поставь барьер.

— Как?

— Ты должна не хотеть, чтобы я знал. Проговори мысленно или вслух — «Не читай мои мысли». И я не смогу.

— И все?

— Меня удивляет ваш народ. Вы так любите все усложнять. Да, и все. Если хочешь, чтобы я смог что-то услышать — надо тоже захотеть. Проговорить мысленно — «Хочу, чтобы ты меня услышал». Так лекарь и зовет меня.

— Ты всех можешь слышать?

— Ха. Нет. Не всех. Только тех, кто побывал во мне. Чью кровь я выпил.

— Если я ему нравлюсь, то почему он меня избегает?