Ярость ацтека

На следующее утро мы покинули Теотиуакан и, оставив позади древних богов и мертвецов, двинулись по дороге на юг. Мехико находился примерно в дюжине лиг от Города Мертвых. В большинстве стран лига равнялась трем английским милям, но в наших краях она была чуть меньше. Так или иначе, дорога, ведущая в столицу, была оживленной и многолюдной. Крепкие, тяжело нагруженные индейцы без устали вышагивали с корзинами за спиной, крепившимися дополнительными ременными петлями на лбах. Им предстояло отмахать пешком тридцать две мили до столицы, и они стремились проделать свой путь по возможности быстрее, а вот мы не торопились. У разных членов экспедиции имелись свои интересы, и мы задерживались в каждом городке, чтобы дать возможность ученым осмотреть и изучить памятники. Наше путешествие растянулось на несколько дней.

– Мы не собираемся в столицу, – сказал мне Карлос, когда мы выступили в путь из Теотиуакана. – Мы уже бывали там ранее, поэтому Мехико сейчас обогнем и направимся в город Сан-Агустин-де-лас-Куэвас. Наша цель – осмотреть пирамиду в Куикуилько, а это менее чем в лиге от Сан-Агустина. Кроме того, руководители нашей экспедиции надеются встретиться с вице-королем, поскольку разминулись с ним во время предыдущего визита. Он прибудет в Сан-Агустин на праздник.

Меня не волновало, куда или зачем мы отправлялись, пока я числился в экспедиции погонщиком мулов. В столице мне бывать доводилось, и не раз, но в отличие от многих богатых гачупинос своего дома в Мехико у меня не было. Бруто не жаловал претенциозную жизнь столицы, да и я предпочитал проводить время вне города, за пределами Гуанахуато, работая с vaqueros на своей гасиенде, а то и вовсе неделями пропадая в глухомани на охоте.

Что касается Сан-Агустина и тамошнего праздника, то я о нем слышал, хотя сам на нем не бывал. Однако, когда об этом празднике завел речь Карлос, сделал вид, будто ничего о нем не знаю.

– Сан-Агустин, как я слышал, и городом-то не назовешь, так, деревушка, – сказал молодой испанец. – Но каждый год туда на три дня, чтобы посмотреть петушиные бои, съезжается вся столичная знать. Сам вице-король будет делать ставки на бойцовых птиц, а может быть, даже захочет выставить на ристалище и своих собственных петухов.

Я не решился сказать, что помимо столичных богачей Сан-Агустин во время праздника будет кишеть тысячами воров и l'eperos, проституток и плутов, p'icaros, не говоря уж о купцах и торговцах всех мастей, которые съезжаются туда в погоне за монетами, позвякивающими в тугих кошельках высоких гостей. Нигде в колонии золотые, серебряные и медные монеты не переходили из рук в руки без разбора в таком количестве, как в этом городишке во время знаменитого трехдневного праздника.

Насчет той истории с женщиной, приехавшей ночью в карете, я Карлосу даже не заикнулся, и он, естественно, тоже хранил молчание. Если незнакомка, каким-то образом связавшись с моим хозяином, и сообщила ему о тогдашнем происшествии, то, наверное, я фигурировал в ее рассказе как разбойник или бродяга, которого она отпугнула выстрелом.

Дорога, ведущая в Сан-Агустин, была забита путниками, и, решив разбить лагерь перед въездом в город, мы съехали с нее в сторону.

– Городские гостиницы все равно переполнены, поэтому мы встанем лагерем здесь, – сказал Карлос. – Сам я остановлюсь у одного своего друга и земляка из Барселоны, у которого есть дом на другом конце города. Поможешь мне перенести туда кое-какой скарб и свободен – наслаждайся праздником, проводи время в свое удовольствие.

«Да уж, в свое удовольствие, – подумалось мне, – если только меня не узнает какой-нибудь приезжий из Гуанахуато». Однако это было маловероятно. Отпустив бороду, отрастив длинные волосы, одевшись как погонщик мулов, я превратился почти в невидимку, ибо испанцы, как правило, обращают на пеонов не больше внимания, чем на мебель или пасущийся скот.

Едва мы разбили лагерь, как появился всадник – члены экспедиции окружили его, внимательно выслушали, и он поскакал к следующей стоянке. Поскольку я находился за пределами слышимости, то подошел к Карлосу и спросил, что случилось.

– Новости из Испании, нечто невероятное. Толпа народа в Аранхуэсе, близ Мадрида, где находится одна из королевских резиденций, вынудила короля Карлоса отречься от престола. Годоя чуть не убили, а на престол возвели принца Фердинанда.

На моем лице ничего не отразилось, и ученый это заметил. Политика меня вообще не интересовала, а уж новости из Испании тем более, поскольку к нам они доходили с опозданием на два месяца, зачастую безнадежно устаревшими.

– Тебе кажется, Хуан, будто события где-то там, в Испании, мало что для тебя значат, но будь уверен: они касаются всех нас. Многие люди в Испании не доверяют Карлосу. Он слабый, бездарный правитель, и фактически страной при нем управлял любовник королевы Годой, бывший дворцовый стражник. Заключив союз Испании с Наполеоном, Годой восстановил против себя тех, кто с презрением отвергает притязания Франции на господствующую роль.