Ярость ацтека

Поле боя осталось за нами, но оно было усеяно телами павших (по моим подсчетам, с каждой стороны погибло не меньше двух тысяч человек), и это зрелище заставило меня задуматься: а что же мы выиграли? Какими оказались итоги сражения? Великое множество убитых и раненых; кроме того, наверняка вскоре начнется массовое дезертирство. Сегодня мы встретились с противником, уступавшим нам в численности в двадцать раз, и победили исключительно за счет этого превосходства. Но если в Гуанахуато индейцы столкнулись с мушкетным огнем и узнали, насколько он смертоносен, то здесь, возле горного перевала, ведущего к столице, они увидели и прочувствовали на себе, что такое разящая в упор картечь, и познали настоящий ужас.

– Мы победили, – с гордостью провозгласила Марина.

– S'i, сеньорита, мы победили, – подтвердил я без особого энтузиазма.

– А почему у тебя вид такой, словно нас побили?

– Мы оросили землю кровью тысяч людей. К завтрашнему утру десять, а может, и двадцать тысяч человек почувствуют себя уставшими от этой войны и разойдутся по домам: убирать урожай маиса, или доить своих коров, или чем там еще они занимаются, чтобы прокормить семьи. Это была не простая битва между двумя армиями. Страсть к свободе, обуревающая ацтеков, столкнулась с реальностью в виде канонады и массовой гибели. Да, страсть победила. На этот раз.

– Ты пораженец! – буркнула Марина.

– Гораздо хуже, – отозвался я, криво усмехнувшись. – По правде сказать, я и сам-то себе не слишком нравлюсь.

* * *

На следующее утро после сражения падре провел свои войска через перевал Лас-Крусес и, спустившись с гор, вышел на дорогу, которая вела к столице. Пока армия готовилась к маршу, он вызвал меня к себе и сказал:

– Я хочу, Хуан, чтобы ты разведал обстановку в Мехико. Когда мы достигнем гасиенды Куахимальпа, что в нескольких днях пути от столицы, я остановлю армию и буду ждать твоего донесения. Прошу тебя, поторопись, ведь за спиной у меня катится настоящий вал, который не так-то просто удержать. Порой мне кажется, что это он управляет мной, а не наоборот.

На этот раз Марина не поехала со мной – она давала наставления группе женщин, которые должны были наблюдать за передвижением неприятельских войск и собирать сплетни на улицах и рынках. Мы договорились, что она и ее шпионы в юбках будут двигаться к столице впереди армии, с целью обнаруживать возможные засады и добывать информацию.

Я снова отправлялся в путь в облике гачупино, верхом на породистом жеребце, ибо это было менее рискованно, чем путешествовать под видом пеона. Гачупинос и богатые креолы бежали от взбунтовавшейся черни, тогда как простой народ сочувствовал революции. Поэтому состоятельный кабальеро не вызывал у солдат и альгвазилов вице-короля ни малейших подозрений, и опасаться мне следовало совсем другого: как бы кто-нибудь из своих – партизаны или bandidos – случайно не приняли меня за врага.

94

Город Мехико – лакомый кусочек для любого завоевателя. Некогда то был волшебный Теночтитлан, где Мотекусома правил языческой державой, способной поспорить блеском и величием с империей Хубилай-хана... Потом он стал трофеем Кортеса и его банды авантюристов, именовавших себя конкистадорами... Город столь великолепный, что когда Кортесу впервые открылась панорама его дворцов, садов и храмов, Великий Завоеватель замер в благоговейном восторге, не веря своим глазам и боясь, уж не дьявольское ли это наваждение.

Сейчас это был величайший город обеих Америк, резиденция вице-короля Новой Испании, который, в силу удаленности колонии от метрополии, обладал в своих владениях фактически монаршей властью.

По прибытии в столицу я решил первым делом встретиться с Ракель, а уж потом найти Лизарди и вытянуть из Книжного Червя как можно больше сведений по интересующим меня вопросам: уж ему-то наверняка известны и факты, и слухи.

Ракель вся лучилась воодушевлением.

– Каждый день к нам приходят вести о все новых и новых чудесных свершениях. Повсюду, где появляется падре, проводятся реформы, устанавливается справедливое правление и простые люди получают права.

Мне не хотелось ее разочаровывать, но я-то знал, что войны выигрывают не словами, да и в любом случае, несмотря на все наши успехи, до окончательной победы еще очень и очень далеко.

Мы присели на краешке фонтана, в прохладной тени двора, и я рассказал Ракель о том, как разворачивались события после ее отъезда из Бахио. Она выслушала меня с восхищением и неподдельным интересом, а потом сама заговорила об Изабелле:

– Я знаю, Хуан, что у нас не получится нормальной беседы, пока ты не узнаешь все, что касается твоей возлюбленной.

– Никакая она мне больше не возлюбленная. Мне до нее дела нет.

– Ты лжец. Ну-ка, взгляни мне в глаза и повтори то же самое еще раз.

Ну почему, интересно, женщины видят меня насквозь?!