Ярость ацтека

Разгуливая по Кампече, я отведал угощение, какого раньше не пробовал, – тушеную акулу под чесночным соусом, выпил бутылку вина, полюбовался, плотоядно облизываясь, местными сеньоритами, а затем, добравшись до порта, принялся расспрашивать о судах на Гавану. Мне сказали, что один корабль как раз отплывает туда завтра на рассвете.

Я решил, что мне это вполне подходит. Но, поскольку судно имело гораздо более глубокую осадку, чем наша плоскодонка и не могло встать на якорь ближе чем в паре лиг от берега, я договорился, что на рассвете меня отвезут туда на лодке. У меня не потребовали никаких документов, капитана корабля интересовали только dinero. Денег у меня, правда, было в обрез, но я рассудил, что, поскольку служил Карлосу верой и правдой и даже спас его ни много ни мало от виселицы, будет вполне справедливо, если я прихвачу у молодого ученого толику золота.

Придя в гостиницу, где остановился Карлос, я нашел его в постели: бедняга страдал от малярии, которую подцепил, подобно многим другим участникам экспедиции. У него был сильный жар, его била дрожь. Такие приступы могли продолжаться часами, хоть до следующего утра. Желая облегчить состояние своего друга, я дал ему весьма действенное в таких случаях снадобье из коры хинного дерева.

После чего спустился по лестнице в общую залу гостиницы, где случайно подслушал разговор участников экспедиции, от которого меня самого затрясло, словно в лихорадке.

К нам опять нагрянули альгвазилы! Инженер Диас сумел-таки убедить власти, что его чертежи были украдены и скопированы, и теперь было решено обыскать багаж всех участников экспедиции.

Я помчался обратно вверх по лестнице. «Возможно ли, чтобы чертежи все еще находились в вещах у Карлоса? Да нет, вряд ли он настолько наивен и глуп», – твердил я себе.

Я ошибался. !Mar'ia Madre de Dios! У него по-прежнему хранились чертежи фортификационных укреплений близ Пуэблы. Этому глупцу вообще не следовало покидать пределы Испании: едва выйдя за стены Университета, он стал опасен для самого себя.

В моей голове вихрем завертелось множество планов. Может, вылезти в окно, добраться до порта и найти гребную лодку, которая немедленно доставит меня на корабль, направляющийся в Гавану? Но я не мог бросить Карлоса, больного и беспомощного: он стал моим amigo, а друзей за мою короткую жизнь у меня завелось совсем мало. Не мог я, хоть убейте, оставить его один на один со смертельной опасностью. Мысль о том, чтобы сжечь бумаги, я отбросил сразу, ибо это оставило бы красноречивый пепел, не говоря уже о том, что огонь в камине еще надо было разжечь. А ведь альгвазилы будут здесь с минуты на минуту. Да и съесть бумаги тоже не выход: они не успокоятся, пока не заполучат преступника и изобличающие его улики. Эти псы привыкли доводить дело до конца.

Оставался единственный выход: подсунуть альгвазилам виновника в надежде на то, что они после этого отстанут. Потому что если завтра представители закона надумают задавать вопросы моему другу, то Карлос, будучи глупцом, да вдобавок не оправившись от лихорадки, в конце концов выложит им все свои грехи и нас обоих арестуют.

Схватив злосчастные чертежи, я выскочил из комнаты Карлоса и, быстро пройдя по коридору, оказался возле двери, из которой, как я видел раньше, выходил брат Бенито. Сейчас он вместе с другими участниками экспедиции разговаривал внизу с альгвазилами: его зычный голос, призывавший без пощады расправляться с изменниками, был слышен и на верхнем этаже.

Я порылся в вещах монаха и нашел фальшивое «Житие Блаженного Августина», вынул книгу из обложки так, чтобы можно было сразу же обнаружить ее развратную суть, вложил между страницами чертежи и сунул книжицу обратно в багаж.

Едва успев выскочить из комнаты Бенито и вернуться к Карлосу, я услышал на лестнице грохот сапог поднимавшихся альгвазилов. Когда они вошли, я сидел у постели моего ученого друга, утирая пот с его лица.

– Мой хозяин болен, сеньор, – сказал я полицейскому, отворившему дверь.

Он оглянулся на своего напарника. Ни тому ни другому не хотелось входить в помещение, рискуя подцепить заразу.

– Пусть слуга выкинет мешки в коридор, – решил второй альгвазил. – Сперва мы обыщем вещи, а потом вынесем больного, чтобы можно было осмотреть комнату.

Сказав пару раз «S'i, сеньоры», я выставил мешки Карлоса в коридор. Альгвазилы начали осматривать их, и тут один из стражников выбежал из комнаты брата Бенито.

– Я нашел чертежи! – воскликнул он. – И не только чертежи. Вы посмотрите – porno graphos!

Мне трудно описать, сколь благотворное воздействие оказало на мою бедную, исполосованную шрамами спину это зрелище: я ликовал, наблюдая, как проклятого ханжу волокли вниз по лестнице, скованного по рукам и ногам. Когда ошарашенного монаха протащили мимо меня, я перекрестился. Начальник экспедиции и сержант, возглавлявший нашу стражу, повторили мой жест. Несомненно, они подумали, что я просил Господа спасти душу заблудшего брата. На самом же деле я благодарил Бога: ибо теперь знал, что Небеса на моей стороне.