Ярл

Я вцепился в Катину ладонь с такой силой, что весь хирд Черного Копья не заставил бы меня разжать пальцы. Энергия хлынула в меня почти осязаемым тугим потоком, смывая усталость и оставляя лишь злобу. Ярость вспыхнула где-то внутри, под побитой и окровавленной броней – и с каждым заполненным очком духа лишь разгоралась. Через несколько мгновений Катя потянула руку назад, а потом и вовсе начала вырываться. Но я не отпускал. Никаких полумер – на этот раз я заберу все, до чего смогу дотянуться. Тонкие пальцы в моей руке ослабли и похолодели, но я продолжал вытягивать дух, выпивая Катю подчистую. На полную шкалу… и даже больше! Синяя полоска все росла и росла, явно перевалив за положенные мне сто восемьдесят пять очков. У Кати в принципе не могло быть столько, и я «заправлялся» уже за счет здоровья. Ее лицо бледнело, глаза закатывались – но я перестал тянуть силу, только когда она захрипела и выплюнула изо рта кровь.

Все. Хватит.

Накачался под завязку. Собрал, что мог – и тут же выпустил, шарахнув во все стороны «Внутренним пламенем».

Полыхнуло так, что мне показалось, что я вижу вспышку даже в обычном, человеческом мире. И эффект получился под стать мощи выхлопа. Все мои воины тут же подняли мечи, а по хирду Черного Копья дебаффы прошлись асфальтоукладочным катком. Стоявшие в первых рядах заорали, бросая оружие, обхватывая головы и зажимая неожиданно ослепшие глаза ладонями. Тем, кто стоял за ними, повезло чуть больше – и все же некоторые не смогли даже удержаться на ногах и повалились в снег.

Вперед! – рявкнул я, наконец, освобождая руку с мечом. – За Барекстад!

Строевой бой закончился. Волна «Внутреннего пламени» прошлась по всем, и два хирда превратились в свалку. Мои люди бросались на воинов с черными щитами и беспощадно рубили – но те еще сопротивлялись. Длинный дом горел, озаряя утоптанную и залитую кровью площадку, на которой одновременно начались десятки поединков.

И в одном из них богам было угодно столкнуть меня с тем, кто привел на Барекстад врагов.

Я узнал самозваного конунга даже без подсказки «Истинного зрения». Вопреки ожиданиям, он оказался не убеленным сединами ветераном вроде Рерика или тэна Атли, а еще довольно молодым мужчиной. Не моим ровесником, конечно, но и не намного старше. Лет сорок, едва ли больше. И далеко не самой героической внешности. Боги не даровали Ульвару ни огромного роста, ни богатырской стати – даже в тяжелой украшенной золотом черной броне он не выглядел могучим гигантом. Невысокий, темноволосый и с темной же короткой бородкой, лже-конунг уже успел потерять в бою шлем, но, похоже, не был ранен.

Я даже не стал прощупывать врага на предмет уровня и характеристик – просто крутанул в руке полуторный клинок и пошел на Ульвара. Тот коротко кивнул и двинулся навстречу, выставив вперед копье со странным острием. Оно было сделано не из стали, а, похоже, из какого-то камня. Антрацитово-черного – видимо, именно из-за него Ульвар и получил свое прозвище. Скорее подвижный и гибкий, чем мощный, он вовсе не смотрелся грозным бойцом.

Но, вне всякого сомнения, являлся. Я едва успел увернуться от молниеносного выпада. Черное острие скользнуло по наплечнику и тут же отдернулось назад. Ульвар изящным движением танцора упорхнул, и лезвие моего меча лишь беспомощно чиркнуло по броне. И не оставило даже царапины – похоже, оружейники на Арнхольте умели работать на совесть. Двенадцать (а под действием зелья Иде – и все четырнадцать) единичек Подвижности и умение разгоняться против опыта, мастерства и – подозреваю – еще и уровня тридцать плюс. Почти равный расклад.

Я успевал отбивать все атаки Черного Копья, но никак не мог нормально ударить в ответ. Противник ничуть не уступал мне в скорости и всякий раз оказывался вне досягаемости. Даже огромный клинок «Звезды Сааведры» не дотягивался до верткой фигуры в черной с золотом броне. Йотуновы кости! Хоть бы секунду ускорения… Есть! Откатилось!

Я рванулся вперед, мгновенно разгоняясь до первой космической и нацеливая острие меча в сочленение доспехов Ульвара, но тот будто этого и ждал. Черное копье метнулось навстречу, прошило наплечник, как кусок фольги, и ужалило в плечо. Пустяковая рана – но левая рука тут же отнялась. Леденящий холод прокатился до самых кончиков пальцев, а потом вскарабкался по шее и растекся по груди, сжимая сердце ледяной хваткой. Я хрипло выдохнул и упал на одно колено. Зеленая полоска тут же рухнула в ноль – сил хватило только кое-как выставить вперед меч.

– Держись, ярл! – завопил кто-то за моей спиной – кажется, Хроки. – Паруса!

– Паруса! – повторили сразу несколько голосов. – Паруса в море!

Уже готовое сорваться и вонзиться мне в горло черное острие дрогнуло и застыло. Ульвар шагнул назад и оглянулся через плечо – туда, куда уже смотрел и я сам.